воскресенье, 24 августа 2008 г.

Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД Том 1. 1

Институт российской истории РАН
Дом наук о человеке (Франция)
Центральный архив ФСБ РФ
Институт истории новейшего времени (Франция)
СОВЕТСКАЯ ДЕРЕВНЯ ГЛАЗАМИ ВЧК-ОГПУ- НКВД1918-1939
Документы и материалы в 4 томах
Под редакциейА.Береловича (Франция), В.Данилова (Россия)




https://docs.google.com/file/d/0B96SnjoTQuH_NDJGUzRza0lNbDg/edit?usp=sharing





Institut d'histoire de la Russiede I'Academie des sciences de RussieMaison des sciences de I'homme (France)Archives centrales du FSB de la Federation de Russie Institut d'histoire du temps present (CNRS, France) Archives militaires d'Etat de la Russie LES CAMPAGNES SOVIETIQUES VUES PAR LA ТСНЁКА - O.G.P.U.Tome 1. 1918-1922
Documents et materiaux
Comite de redaction:A.Berelowitch (responsables de la publication),V.Danilov (responsables de la publication),V.Vinogradov, V.Dvoinykh, N.Werth Documents reunis et commentes par: LBorisova, V.Danilov, N.lvnitsky, V.Kondrachine (responsables du volume), T.Golychkina, V.Gousatchenko, A.Nikolaev, N.TarkhovaMOSCOU
ROSSPEN2000

Институт российской истории РАН
Дом наук о человеке (Франция)
Центральный архив ФСБ РФ
Институт истории новейшего времени (Франция)
Российский государственный военный архив
СОВЕТСКАЯ ДЕРЕВНЯ ГЛАЗАМИ ВЧК - ОГПУТом 1. 1918-1922
Документы и материалы
Редакционная коллегия тома:А.Берелович (ответственный редактор),В.Данилов (ответственный редактор),Н.Верт, В.Виноградов, Л.Двойных Составители тома: Л.Борисова, В.Данилов, Н.Ивницкий, В.Кондрашин (ответственные), Т.Голышкина, В.Гусаченко, А.Николаев, Н.ТарховаМоскваРОССПЭН2000

УДК 947 ББК 63.3(2)6-2 С 56

Авторы выражают благодарность МИДу Франции за постоянную помощь в осуществлении российско-французского научного проекта,первым результатом которого является этот том,а также Фонду Джанджакомо Фельтринелли (Италия),оказавшему содействие в его издании.Les auteurs expriment leur reconnaissance au Ministere des affaires 6trangeres francaispour le soutien constant qu'il a apporte depuis le debut au programme de recherchesdont ce volume est le premier resultat, aussi les auteurs remercient la fondationde Giangiacomo Feltrinelli (Italie) qui a prete son appui pour cette edition.

Советская деревня глазами ВЧК—ОГОУ—НКВД. 1918—1939. Доку-С 56 менты и материалы. В 4-х т. / Т. 1. 1918—1922 гг. / Под ред. А.Бере-ловича, В.Данилова. — М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000. - 864 с.

Первый том документального издания «Советская деревня глазами ВЧК— ОГПУ —НКВД. 1918—1939 гг.» содержит материалы, относящиеся ко времени гражданской войны и перехода к нэпу, когда противостояние крестьянства большевистской диктатуре принимало характер вооруженного повстанческого движения. В научный оборот вводятся документы из ранее совершенно засекреченных архивов советских спецслужб. Речь идет о почти ежедневных информационных сводках, а также справках, докладах и обзорах, представлявшихся спецорганами (ВЧК, а с 1922 г. — ГПУ) узкому кругу лиц в высшем государственном и партийном руководстве и содержащих сведения о положении и настроениях населения, о политических событиях и движениях в городе и деревне. В предлагаемом вниманию исследователей и всех интересующихся историей сборнике систематизирован материал о деревне, о настроениях крестьянства и его участии в событиях, потрясавших Россию, Впервые вырисовывается подлинная картина страны, охваченной огнем крестьянских восстаний, хозяйственной разрухой и нараставшим голодом, который в 1921 — 1922 гг. унес миллионы жизней.ББК 63.3 (2)6-2
ISBN 5-86004-184-5 ISBN 5-8243-0153-0
© А.Берелович, В.Данилов и др., 2000.© Институт российской истории РАН, 2000.© Дом наук о человеке (Франция), 2000.© Центральный архив ФСБ РФ, 2000.© «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000.© A.Berelowitch, V.Danilov, etc., 2000.© Institut d'histoire de la Russie de ГАса-demie des sciences de Russie, 2000.© Maison des sciences de 1'homme (France),© Archives centrales du FSB de la Federation de Russie, 2000.© ROSSPEN, 2000.


Документы ВЧК-ОГПУ-НКВД о советской деревне (1918-1939 гг.) С начала 1993 г. небольшая группа историков и архивистов* ведет работу по выявлению и изучению очень своеобразного, можно даже сказать, уникального документального материала, обнаруженного в открывающихся советских архивах и относившихся ранее к разряду самых секретных. Речь идет об информационных сводках и обзорах, тематических справках и аналитических докладах, предоставляемых спецслужбами узкому кругу лиц высшего государственного и партийного руководства и содержащих сведения о положении и настроениях населения, о политических событиях и движениях в городе и деревне, в системе управления и партиях, в кооперации, церкви и т.п., — сведения, постоянно собираемые в масштабе огромной страны. Случилось так, что историки в начале 60-х годов впервые столкнулись с "земсводками" — сводками сведений о деревне. В пору хрущевской оттепели открылись было документы бывшего секретного отдела Наркомзема, среди которых было обнаружено некоторое количество названных документов, поскольку, вопреки правилам, они не были уничтожены получившими их лицами после ознакомления. С первым же похолоданием в постхрущевские времена архив бывшего Секретного отдела вновь стал секретным. Лишь в 1988 г., 20 лет спустя, и не без труда историки вновь пробились к заинтересовавшим их документам. Вслед за этим немало подобных документов было найдено в фондах Центрального партийного архива при ЦК КПСС (ныне РЦХИДНИ) и архива Советской армии (ныне РГВА). Наконец, с 1992 г. стала в принципе возможной работа исследователей в Центральном архиве бывших ВЧК, ОГПУ СССР, НКВД СССР, МГБ СССР, МВД СССР, КГБ СССР и МБ РФ, ныне ФСБ РФ, где, как предполагалось, хранится в целости и сохранности весь массив документов и материалов, исходящих из организации, сменившей за свою историю столько наименований. Тогда и родился российско-французский проект документального издания "Советская деревня глазами ВЧК— ОГПУ—НКВД. 1918—1939 гг.", предположительно, в четырех томах1. Первый из этих томов и предлагается вниманию читателя. Разумеется, данное издание не является единственной в современной исторической литературе публикацией материалов советской тайной службы о политических событиях и настроениях в обществе. В 1992—1996 гг. были опубликованы четыре выпуска сборников доку-* Первые два года в составе группы, помимо подписавших эту статью, были Л.В.Борисова (Институт российской истории РАН), В.К.Виноградов, Т.М.Голышкина, А.Я.Николаев (Центральный архив ФСБ РФ), Е.А.Тюрина и Т.В.Сорокина (Российский государственный архив экономики), Л.В.Двойных и Н.С.Тархова (Российский государственный военный архив).
ментов "Спецпереселенцы в Западной Сибири", включающих главным образом документы ОГПУ—НКВД, в ведении которого и находились раскулаченные и выселенные семьи с 1930 г.2 В 1995 г. во Франции вышла в свет очень интересная публикация секретных докладов по самым различным проблемам жизни советского общества, в том числе и деревенским за 1921—1991 гг., подготовленная Н.Вертом и Г.Мулле-ком . Одновременно в России появилась небольшая (и, к сожалению, малотиражная) работа Т.Доброноженко, содержащая информационные сводки местных органов ВЧК—ОГПУ из архивов Архангельска, Вологды и Сыктывкара4. Немало документов такого рода и в изданиях архивных материалов об "антоновщине" (1994 г.)5, о Филиппе Миронове (1996 г.)6, о "Сибирской Вандее" (1997 г.)7 и "Неизвестной Карелии" (1997 г.) • Нет сомнения в том, что эти издания, включая и подготовленное нами, лишь начало большой и сложной работы по вовлечению в научный оборот огромного массива неизвестных ранее документов, дающих новое знание. Нельзя не отметить также появление в печати ряда исследований и документальных публикаций о деятельности ВЧК—ОГПУ как карательных органов и органов политического контроля, весьма важных для анализа и оценки их материалов о состоянии и настроениях общества9. Задача первого изыскательского этапа нашей работы состояла в выявлении и оценке основного массива информационных документов ВЧК—ОГПУ—НКВД, их сохранности и возможностей публикации. С самого начала эта работа стала приносить и открытия, и разочарования. В ведомстве, вся деятельность которого была подчинена сегодняшнему дню и к тому же засекречена не только по отношению к "внешнему" для ведомства миру, но и внутри него, — между его подразделениями, организация архивных фондов создала серьезные трудности для поиска необходимых материалов. Значительная часть интересующих нас документов оказалась в других архивах: материалы особых отделов армейских подразделений и материалы собственных войск спецорганов — в Российском государственном военном архиве, материалы адресатов — практически во всех центральных архивах, особенно в РЦХИДНИ. Немалые разочарования были связаны с состоянием текстов за ранние годы (1918—1922 гг.): очень часто это была машинопись на папиросной бумаге с минимальными интервалами между строк, подчас не поддающаяся чтению. Адресаты того времени часто жаловались на трудности чтения сводок. Вот свидетельство Л.Д.Троцкого: 21 мая 1920 г. он передавал Э.М.Склянскому по прямому проводу просьбу обратить внимание на то, что "посылаемые мне сводки бывают так неразборчивы и смазаны, что я не имею возможности их разобрать"*0. В дополнение к этому за прошедшие с тех пор 70 лет многие тексты угасли настолько, что их копирование было проблемой. К числу открытий относится прежде всего выявившийся огромный объем и дифференцированность информативного материала, поставляемого "наверх" органами политического контроля и расправы. Мы практически впервые столкнулись с проблемами источниковедения и археографии нового вида документальных источников. По своим внешним признакам сводки ВЧК—ОГПУ—НКВД вполне ведомствен-8
ный материал, предназначенный для информации узкого круга лиц высшего государственного руководства. Об этом свидетельствует их "тираж" — от 5—7 до 30—40 экз., а также очень быстро установившийся режим их полной секретности. Однако, по существу, это единственный в своем роде источник, который предназначен для повседневной регистрации всего происходящего в жизни населения огромной страны, его настроений и движений, прежде всего политических, но с существенным и нарастающим дополнением информацией из экономической и культурной жизни. В конечном счете оказалось, что информационный материал спецслужб был призван воссоздавать наиболее полную картину как положения в стране в целом, так и в территориальном, и во временном отношении. И лишь массовые источники в их совокупности дают такую картину. Характер массовых по своему содержанию информсводок 20—30-х годов подчеркивается пирамидальностью системы их создания. Информационный материал ВЧК—ОГПУ—НКВД, передававшийся "на вершину" власти, представлял собой именно сводку информационных сообщений губернских, областных, краевых и республиканских органов ВЧК—ГПУ—НКВД, которые в свою очередь были сводкой донесений информационно-агентурной сети из уездных, окружных, районных и волостных центров, охватившей уже в начале 20-х годов практически всю территорию страны. В приложениях к следующему тому данного издания мы надеемся поместить образцы губернских и краевых сводок в их соотношении как с общесоюзными сводками, так и сообщениями "с мест". Огромное число информационных материалов, собиравшихся и оформлявшихся на всех уровнях пирамиды спецорганов, подчеркивает принадлежность этого исторического источника к разряду массовых, имеющих особую научную ценность и заслуживающих внимания многих исследователей. Функциональное предназначение сообщать обо всем случившемся не для "непосвященных", "посторонних" и прочих, а для высшего руководства, которое должно все знать, имело решающее значение при составлении информсводок ВЧК—ОГПУ—НКВД. Перед нами действительно уникальный источник, отличающийся высокой достоверностью сообщаемых сведений о событиях, которые имели политическое значение и которые очень плохо отражены в других сохранившихся источниках. Конечно, как и всякий источник, сводки ВЧК—ОГПУ—НКВД пронизаны идеологическими установками своего времени, тем более времени революции и гражданской войны. Сопротивляющиеся большевистской политике крестьяне именуются "бандитами", "кулаками", "врагами революции" и т.п. Содержащаяся в них информация, конечно, подлежит проверке и научной критике, однако, по крайней мере, до середины 30-х годов, она в целом выдерживает эту критику, а объем ее, достигший максимума в 1930 г., очень точно отражал нарастание негативных настроений крестьянства. Труднее всего поддается выяснению источник первичной информации для низовых (первичных) сводок. Конечно, создавалась сеть осведомителей, однако сколько-нибудь заметную роль, особенно в деревне, она играть не могла. В наши руки попал один интересный в этом отношении документ — сводка Ростовского окружного ЧК в информационную часть Дончека "О ходе работ секции по борьбе с левыми антисоветскими партиями за первую половину января 1921 года": "От 56 осведомителей получено 30 осведомлении неудовлетворительных, так как большинство осведомителей не понимают политического смысла. Проинструктировать не представляется возможным ввиду того, что в секции нет никаких руководств и указаний, а поэтому необходимо: 1) секцию снабжать своевременно указаниями, инструкциями, распоряжениями и газетами; 2) указать штат работников секции; 3) непосредственно иметь связь с Политбюро*, дабы работа протекала в тесном контакте и согласованности, для чего необходимо обязать Политбюро представлять доклады ежемесячно ко 2-му числу"11. Крестьянину не составляло труда разобраться в противостоянии "красных", "белых" и "зеленых". Иное дело — различия и противоборство левых сил, особенно левых эсеров и большевиков, выступавших под лозунгом "Вся власть Советам!" и красными знаменами. Задача создания широкой сети осведомителей всегда ставилась, но создать ее в деревне практически было невозможно ни в 20-х, ни в 30-х годах. Основой информации ВЧК—ОГПУ—НКВД о деревенских событиях и настроениях всегда была служебная отчетность и информация сельсоветов и волисполкомов в уездные и районные органы власти. Нетрудно разобраться в истоках определений "спекулянт", "кулак", "подкулачник" в начале 30-х годов, когда частная торговля, наем батраков, аренда земли были запрещены — это не донос осведомителя, а отчетная документация местных властей. Да и "вредители", "враги народа" второй половины 30-х годов также в массе своей определялись сверху. Это те, кто должен был принять на себя вину и понести ответственность за провалы политики сталинского волюнтаризма. Слова о новом знании отнюдь не преувеличение, не дань высокому стилю. Речь идет о том, что действительно не было известно ни советской, ни зарубежной науке. Открывшиеся ныне документы воссоздают во многом новую картину исторического процесса. Обратимся к содержанию данного тома этого издания, в котором отражены события, происходившие в деревне с 1918 по 1922 г. Мы знали о вспыхивавших то в одном, то в другом месте крестьянских мятежах, иногда перераставших в массовые движения. Было известно около десятка имен руководителей крупных повстанческих движений — Антонов, Махно, Миронов, Тютюник, Григорьев, Сапожков... Наиболее значительным из них — Антонову, Махно и Миронову — посвящены отдельные сборники документов, где основательно представлены и информационные материалы ВЧК. Материалы сводок ВЧК—ОГПУ, собранные в этом томе, дают широкую конкретную картину страны в целом, охваченной огнем крестьянских восстаний, начавшихся до осени 1918 г. и продолжавшихся даже в 1922 г. Мы знаем теперь десятки и сотни имен повстан-* Политические бюро были созданы в 1920 г. при уездных исполкомах вместо ранее действовавших в уездах уполномоченных губче-ка. В его состав входили секретарь парткома, председатель ЧК и председатель исполкома Совета.10
ческих вождей... К сожалению, мы смогли расшифровать (дать биографические справки в именном комментарии) лишь 106 из них, но и это потребовало очень большой работы, привлечения к сотрудничеству местных архивов системы ФСБ, а также ряда специалистов-историков из Краснодара и Ростова-на-Дону. Массовый документальный материал со всей убедительностью свидетельствует, что единство крестьянства и большевиков практически ограничивалось борьбой с белой контрреволюцией, что с устранением белой опасности союзники вновь и вновь оказывались лицом к лицу. В борьбе большевизма с крестьянским движением сталкивались армии, однородные по своему составу — крестьянские, боровшиеся под знаменем одного цвета — красного, под одним лозунгом: "За победу настоящей революции! "...Однако смысл этой революции они понимали по-разному. Документы фиксируют и монархические, и религиозные, и национальные выступления в деревне, направленные против большевистской власти, однако монархические демонстрации вообще были единичными, а религиозные и этнические выступления носили локальный и вторичный характер. Земля и хлеб были основными объектами борьбы в деревне и деревни в целом против государства, любой власти с самого начала крестьянской революции в 1902 г. и до ее завершения в 1922 г., когда большевики не только признали собственность крестьянина на производимый им продукт, введя весной 1921 г. нэп, но и привели в соответствие с крестьянскими требованиями советское земельное законодательство12. Документы первого тома нашего издания отражают предельное напряжение социальной ситуации и ожесточение борьбы, принявшей характер гражданской войны на заключительном этапе революции. Коротко остановимся на происхождении и развитии информсводок ВЧК—ОГПУ—НКВД как исторического источника. Еще предстоит провести специальное исследование, чтобы установить или отвергнуть возможность наследования такого способа документального оформления секретной информации из практики жандармского управления царской России. Но если даже предположение о возможности такой связи подтвердится, то это будет обнаружением лишь одного корня, из которого вырастала система информсводок. Другим ее корнем была гражданская война. И форма (язык, в первую очередь), и содержание информационных документов ВЧК 1918— 1920 гг. со всей определенностью выдает главный источник их происхождения: они возникли как продолжение и распространение известных в штабах армий всего мира ежедневных сводок разведывательных данных о противнике: расположении, вооружении, настроениях, возможных планах и т.п. Не случайно, среди первых сводок того времени преобладали сводки с информацией о действующих военных силах и "о населении прифронтовых районов". Армии перемещались, военные действия прекращались, а секретные информсводки о политическом состоянии и настроениях населения оставались, становились самостоятельной и постоянной системой информирования государственной власти. Но это обнаружилось позже — в 1920—1921 гг. Трех, пятистраничные сводки и справки, составлявшиеся первоначально — в период гражданской войны — по мере необходимости,11
в связи с теми или иными событиями, чаще всего военного характера, могли быть и ежедневными в критические моменты, и пяти- или десятидневными. Они еще не были сколько-нибудь систематизированы, однако уже в 1920 г. появляются нерегулярные информационные сводки Секретного отдела ВЧК "о политическом и экономическом положении страны", посылавшиеся В.И.Ленину, ЛД.Троцкому и еще не очень определенному ряду лиц высшего руководства. С заменой Всероссийской Чрезвычайной Комиссии, как органа времени революции и войны, Государственным Политическим Управлением — ГПУ (со времени образования СССР Объединенным ГПУ — ОГПУ), действующим в рамках определенной законности, происходит и реорганизация деятельности системы политического контроля за положением в стране, настроениями различных слоев населения, организациями и действиями отдельных лиц и их групп, несущих в себе, по мнению власти, угрозу государству. Это отразилось и на построении системы обеспечения секретной информацией партийно-государственного руководства обо всем, что происходит в сфере контроля карательных органов. Еще в 1921 г., т.е. при ВЧК, появляется единая "Госинформсводка", рассылаемая в 35—40 адресов, первым из которых был адрес Ленина. Она давала общую картину политического положения по всем районам страны и по всему кругу проблем, с постоянным и повышенным вниманием к деревне и особенно крестьянскому повстанческому движению. Естественно, что "Госинформсводка" не могла вместить все сведения, представлявшие интерес для разных отраслей управления. Возникли спецсводки — сводки по специальным вопросам. С середины 1922 г. вместе с "Госинформсвод-кой" периодически рассылалось письмо "Вниманию товарищей, получающих сводки", в котором сообщалось о системе составления сводок и о порядке их рассылки и использования. "Сведения, помещенные в настоящей сводке, — говорилось в письме, — включены в более подробном виде в спецсводки Информационного отдела ГПУ: 1) спецполитсводка; 2) промсводка; 3) земсводка; 4) финсводка; 5) военсвод-ка; 6) партсводка; 7) коопсводка; 8) совстройсводка; 9) а также ряд выписок рассылаемых заинтересованным лицам и учреждениям по принадлежности"13. Из перечня спецсводок в комментарии нуждается, пожалуй, лишь первая — "спецполитсводка", информирующая о собственной деятельности ГПУ и, следовательно, о тех политических силах, организациях, лицах, которые считались действительно враждебными политическому строю. Заметим также, что "Финсводка" содержала материалы о сборе налогов и реакции населения, о махинациях, растратах и других подобных преступлениях, о составе и качестве работников финансовых органов. Интересна и следующая справка из письма 1922 г.: "Сводки выходят ежедневно кроме воскресных дней и рассылаются в тот же день вечером. О неполучении необходимо сообщить в Информотдел ГПУ. Пакеты вскрываются лично адресатами. По прочтении сводки либо подшиваются в особо секретные папки, либо уничтожаются. ГПУ просит тт. составлять акты об устаревших сводках, копии [которых] с приведением номеров уничтоженных сводок направлять в Информотдел ГПУ... Снимать копии сводок, безусловно, воспрещается"1 . Как видим, историки не узнали бы о сводках ОГПУ еще очень долго, если12
бы члены советского руководства не нарушали ими же установленных правил. Заметим, что это письмо с изменением лишь подписи секретаря Информотдела рассылалось получателям Тосинформсводок" и в 1923, и в 1924 гг. Спецсводки не были единственным нововведением в деятельности Информотдела ГПУ в 1922 г. Сформировавшийся аппарат приступил к составлению ежемесячных "Обзоров политического и экономического положения республики" (с 1923 г. — СССР), представлявших собой весьма обширные тексты (до 100 страниц и более) с анализом материалов не только информационных сводок, но и документов (докладов, справок и т.п.) различных подразделений ГПУ, среди которых появилось уже и Экономическое управление (ЭКУ). И спецсводки, особенно "Земсводка", и обзоры последних месяцев 1922 г. привлекли внимание участников проекта. Однако разросшийся объем первого тома не позволил дополнить "Госинформсводки" ни более детальными "Земсводками", ни более аналитическими обзорами. При публикации материалов массового характера необходимо обеспечить определенное единство их отбора по степени конкретности и важности содержания. Сравнительный анализ трех названных видов документов Информационного отдела ГПУ за 1922 г. показал весьма высокий уровень "Госинформсводки" как исторического источника, его насыщенности конкретным материалом, в том числе по деревенским проблемам и особенно о повстанческом движении на завершающем этапе крестьянской революции, апогея голода весны 1922 г.* и трудностях выхода из него и из общей хозяйственной разрухи, занявших не менее трех лет. Второй том издания будет включать информационные документы ОГПУ за 1923—1929 гг., охватывающие два весьма различных по характеру периода в истории советского общества: период нэпа в собственном значении этого понятия — с 1923 по 1927 г., и период слома нэпа, начавшего сталинскую "революцию сверху" — с декабря 1927 г. по ноябрь 1929 г. Среди документов первого, рассматриваемого периода, на переднее место выдвинутся "Земсводки". Их важной особенностью, как документов политического контроля за настроениями деревни, является фиксация в них действительных, объективного порядка причин крестьянского недовольства, а отнюдь не исключительно связанных с враждебными действиями противников советского режима. Эта особенность будет присуща сводкам до конца 1927 г. Время нэпа — время созидательного курса советской политики в деревне. Материал о "врагах" и "враждебной деятельности", конечно, находил отражение в информационных документах ОГПУ, однако он не затмевал всю деревенскую действительность и не исчерпывал ее проблем. Значение информации, содержащейся в "Земсводках" 1923— 1924 гг., возрастает в связи с тем, что деревенские события теряют былую политическую остроту и занимают все более скромное место в* Еще до создания описанной выше системы спецсводок, появилась "Сводка Помгола", дающая может быть наиболее полное и конкретное представление о трагедии голода 1921—1922 гг. Их публикация — самостоятельная задача.13
других документах ОГПУ. Историками пока не найдены документы с конкретными сведениями о голоде в сельских местностях Поволжья, Черноземного центра, Дона, Украины и ряда других районов весной 1923 и 1924 гг. В основном в документах отражалось положение в районах, пострадавших от страшного голода 1921—1922 гг. "Земсвод-ки" зафиксировали не только факт голода, но и его масштабы и последствия. Их можно было бы сформулировать так: если в 1921— 1922 гг. голодали десятки миллионов (свыше 30 млн) и погибли миллионы (по реалистическим подсчетам от 1,5 до 2 млн человек), то в 1922—1923 гг. голодали миллионы и погибли десятки тысяч, а в 1923—1924 гг. голодали десятки тысяч и погибли тысячи человек. Тяжесть налогового обложения для деревни того времени была официально признана и отмечалась во многих документах, однако конкретную картину воздействия налогов на крестьянское хозяйство по стране в целом, с обозначением тех мест, где крестьяне вынуждены были продавать скот и почти весь урожай, питаться где-то одним картофелем, а где-то суррогатами, показывают "Земсводки". Единая "Земсводка" просуществовала недолго. Стремление центральной власти "все знать", все держать под своим наблюдением привело к дроблению спецсводок по отраслям управления на спецсводки по конкретным проблемам, считавшимися актуальными в данный момент. Вот, как выглядит перечень спецсводок по деревне за 1926 г.: "Информационная сводка о политнастроениях деревни", "...по землеустройству, лесоустройству и сельскому хозяйству", "...о хлебозаготовках", "...об экономическом расслоении деревни", "...о работе с беднотой", "...о сельской интеллигенции", "...о сельском комсомоле", "...о сельскохозяйственной кооперации", "...о крестьянских комитетах общественной взаимопомощи", "...о колхозах", "...о совхозах", "...о перевыборах сельсоветов", "...о крестьянском союзе". Эти сводки составлялись не ежедневно, а с периодичностью в пять-десять дней (основные) и даже по мере накопления материалов (о колхозах, совхозах, крестьянских союзах и пр.). Резкие перемены в обеспечении секретной информацией партийно-государственного руководства произошли с началом сталинской "революции сверху" — в 1927—1929 гг. Быстро увеличивалось число сводок и объем содержавшейся в них информации при одновременной переориентации на сугубо политические вопросы. Информация о хозяйственной ситуации и деятельности резко сокращалась и сводилась к таким конкретным темам, как "продовольственные затруднения в деревне" и "посевные кампании". С осени 1927 г. и на весь последующий период одной из главнейших тем информационных сводок ОГПУ для руководства становятся хлебозаготовки под углом зрения "политических настроений крестьянства в связи с мероприятиями по усилению хлебозаготовок". В них нет прямых указаний на действительные причины изменений в крестьянских "политнастроениях" — прежде всего на принудительный характер хлебозаготовок, начавших слом нэпа. Сводки целиком построены на высказываниях крестьян, свидетельствующих будто бы о кулацкой и антисоветской агитации, о саботаже сельской интеллигенции и т.п. Однако высказывания крестьян, приводимые в сводках, интересны и реальны. Трудно представить себе, как могла государственная власть пренебречь ими, объявить враждебной пропагандой.14
Особый интерес представляют справки по отдельным конкретным вопросам (часто в одну страницу, например, справки о числе арестованных частных торговцев в начале 1928 г. или "кратированных", т.е. подвергнутых трех- или пятикратному обложению сельхозналогом крестьянских хозяйств осенью 1929 г.), аналитические доклады по крупным проблемам и ежемесячные "Обзоры политического состояния СССР", дающие общее представление по стране в целом. Объем этих документов часто весьма велик, а содержание насыщено конкретным материалом, обобщенными данными. Обширная — свыше 100 страниц плотной машинописи — "Докладная записка об антисоветских проявлениях в деревне за 1925—1927 гг. (по материалам информации ОГПУ на 1 января 1928 г.)" самим своим появлением зафиксировала рубеж перемен в том, что интересовало государственное руководство в деревне: не ситуация в целом с учетом и позитивных, и негативных влияний советской политики на настроения и поведение крестьянства, а "антисоветские проявления", "классовая борьба" как таковая. В докладе содержатся сведения о политических группировках, которые в демократических условиях могли бы послужить основой для формирования крестьянской партии на советских основах. Но такие возможности большевистской диктатурой пресекались в зародыше: в январе 1928 г., например, была ликвидирована группа "Пахарь". По мнению авторов записки, "в результате арестов политическое состояние района улучшилось". В действительности же происходило обратное. Но сталинское руководство, начиная слом нэпа, сознательно вело дело к обострению политической обстановки в деревне. Сопротивление деревни новой политике находило выражение в попытках создания повстанческих политических организаций, вроде "Союза хлеборобов" на Дону. Во втором томе будут помещены манифест и программа этой организации, извлеченные из "Обзора политического состояния СССР за октябрь 1929 г. (по данным ОГПУ)". В приложениях к этим "Обзорам" помещались документальные свидетельства и статистические справки, представляющие большой научный интерес. Очень характерна по содержанию и насыщена обобщенной информацией "Справка об основных видах антисоветских проявлений в деревне" за первую половину 1929 г. Таблицы по месяцам и районам страны дают динамическую карту массовых выступлений крестьян, террористических актов, распространения листовок, направленных против насильственных хлебозаготовок, принудительной коллективизации, закрытия церквей и тому подобных действий власти. Выше уже отмечалось, что объем информации, поступавшей от ОГПУ партийно-государственному руководству, достиг максимума в 1930 г., намного превысив возможности освоения и осмысления получаемых сведений. Создалась абсурдная ситуация: всеохватывающая система политического контроля и секретной информации добросовестно выполняла свои обязанности и буквально захлестнула власти потоком сообщений о творимом над крестьянством насилии, его разрушительных последствиях и о нарастающем крестьянском протесте. Но верхам вся эта информация была уже не нужна. Году 1930-му (точнее времени с ноября 1929 г. по декабрь 1930 г.) в нашем издании будет посвящена большая часть третьего тома — столь обширны, важны и интересны оставшиеся от него материалы.15
При сколько-нибудь систематическом ознакомлении с содержанием сводок за 1928—1930 гг. хорошо видно, как из хлебозаготовительных кампаний вырастали другие темы для сводок ОГПУ — "классовая борьба", "кулацкий террор", враждебная деятельность "антисоветских элементов". В конце 1929 — начале 1930 г. эта тематика по своему объему стала одной из главных в общем массиве информации, поставляемой государственному руководству из ОГПУ. Существенной особенностью этой категории сводок явилось включение в них информации о текущей деятельности самого ОГПУ — "Об операциях по кулачеству" (1930 г.), "О ходе выселения кулачества" (1931 г.) и др. Эти сводки и справки наполнены бездушной статистикой "раскулаченных", "арестованных", "выселенных глав семей", "находящихся в пути", "выгруженных", "убитых и раненых при попытке к бегству"... Историк здесь может видеть (причем впервые) сведения о численности и составе раскулачиваемых, арестованных и депортированных по всем районам страны и на протяжении всех "операций по кулачеству". Среди них особый интерес представляет сводка № 16 на 15 февраля 1930 г. Она из категории ежедневных, составление которых началось с 31 января — на другой день после принятия Политбюро ЦК ВКП(б) секретной директивы "О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации". Это постановление установило категории раскулаченных и количественную "норму". Первую категорию должен был составить "контрреволюционный актив" — организаторы террористических актов и "антисоветской деятельности", которых необходимо было арестовывать и репрессировать как политических преступников, т.е. заключать в концентрационные лагеря и даже расстреливать. Их семьи подлежали высылке в отдаленные районы страны на поселение. Туда же высылались вместе с семьями "крупные кулаки и бывшие полупомещики, активно выступавшие против коллективизации" (вторая категория). Остальная часть раскулаченных (третья категория) подлежала расселению в пределах краев и областей их прежнего проживания. Общая численность раскулаченных устанавливалась в 3—5% крестьянских хозяйств, однако для первой и второй категорий были определены "ограничительные контингенты": в сумме по основным сельскохозяйственным районам страны для первой категории — 60 тыс., для второй — 150 тыс. хозяйств15. Сводка на 15 февраля 1930 г. дает итоги двухнедельных "операций" по первой категории раскулачиваемых, подлежавших прежде всего аресту. Мы узнали, что на Северном Кавказе, например, среди арестованных, помимо тех, кого считали тогда кулаками, оказалось очень много бывших торговцев, бывших "белых", служителей религиозных культов, монахов и монашек, служащих, сельских интеллигентов и "невыясненных" или прочих. Оценить значение этой репрессивной бухгалтерии помогают замечания, сделанные на полях сводки самим Генрихом Ягодой — заместителем председателя ОГПУ и фактическим руководителем всей деятельности этой организации. Назначение замечаний — оценить практику осуществления директивы от 30 января 1930 г. местными органами ОГПУ. Эти замечания носили характер начальственного разноса: "...это совсем не то, что надо... Немедленно дать указания"; "не поняли наших указаний или не хотят16
понять — надо заставить понять"; "...прочих — значит не знают, кого берут"; «...брать по делам, не обязательно взять "норму", можно и меньше»... В замечаниях Ягоды видно и желание застраховать себя от обвинений в "перегибах": "Я все время предупреждал..." Сводки по вопросам коллективизации крестьянских хозяйств до осени 1929 г. не были ни регулярными, ни сколько-нибудь значительными по объему. В ноябре—декабре они начинают выдвигаться на первое место в информации о деревенской жизни, а с первых дней января и до мая 1930 г. сводки "Коллективизация и политические настроения деревни" становятся ежедневными, объем их вырастает до 30—40, а часто и до 50 страниц. Им сопутствовало большое число нерегулярных тематических или территориальных спецсводок: "О массовой распродаже и убое скота...", "О массовом выходе из колхозов" (от 24 января 1930 г.!), "О ходе подготовительных работ к посевной кампании...", "Об организационных недочетах и классовой борьбе вокруг коллективизации по Нижне-Волжскому краю" (от 20 января 1930 г.) и т.п. И в 1930 г., кроме текущей, в целом повседневной информации в виде сводок, руководство получало составленные, как правило, по его запросам справки и докладные записки по конкретным вопросам за относительно небольшой срок. Среди них особенно значительна "Докладная записка о формах и динамике классовой борьбы в деревне в 1930 г.", подготовленная Секретно-политическим отделом ОГПУ. В ней содержатся наиболее полные статистические сведения о динамике, составе, причинах и географии массовых крестьянских выступлений, а также большой фактический материал, показывающий различные типы выступлений, их непосредственные поводы и результаты. Извлечения из этого обширного и ценного документа были включены нами в обоснование научного проекта, опубликованного во Франции в 1994 г.16 В 1997 г. эти данные были вовлечены в научный оборот в работе Л.Виолы17 в Канаде. Учитывая, что в полном виде названный документ выйдет в свет не ранее, чем через два года, мы решили дать в общем предисловии к изданию наиболее интересную обобщающую таблицу о массовых крестьянских выступлениях в 1930 г. в динамике по месяцам и распределении по причинам. 13 754 массовых крестьянских выступлений за год! Из них 2/3 пришлось на январь—март, на время беспредельного насилия при коллективизации и раскулачивании. Но и сталинская демагогия "головокружения от успехов" не сняла проблему. Спад числа выступлений к концу года был больше связан с невозможностью активного сопротивления — деревня была вычищена от оружия, вооруженных выстулений было всего 176. Обращает на себя внимание большое число "женских выстулений" — 3712. Считалось, что расправа над женщинами не может быть такой бесощадной, с какой подавлялись выступления мужчин. Уже в 1905—1907 гг. выяснилась ошибочность этого предположения. Сталинское руководство подтвердило, что любая власть не имеет отношения ни к милосердию, ни к рыцарству. Иной тип этого рода документов представлен "Обзором № 7. Выдержки из документов кулаков, высланных в Северный край" (на 1 июля 1930 г.). Человеческая боль, пронизывающая письма высланных, неподдельна.17
Массовые выступления крестьян в 1930 г. (на территории СССР в целом)*

http://lh3.ggpht.com/sovderglazamivchk/SLFlEAzF0mI/AAAAAAAAAEo/H20eVXTFwYY/18.PNG

Месяцы массовыхвыступлений Всего массовыхвыступленийВыступления с преобла-данием женщинПричины

КоллективизацияИзятие и ущемление АСЭЗакрытие церквей, снятие колоколовПосевная и уборочная кампанииХлебо и мясо заготовкиНалоговая кампанияПродзатрудненияНедостаток промтоваров ПрочиеЯнварь4022291586815972—4—4Февраль104837972317810319219—13Март6528117250107495141602565—23Апрель1992550789457391147—2172—34Май137548628433812615431433—36Июнь886301175214693741348335Июль618167170177389292141547Август256105506125773117319Сентябрь1598212401026539711Октябрь270141633231173119212Ноябрь1295631712167310610Декабрь91442717
36113114Всего за





1930 г.13 754371273822339148754445641122027258
* Центральный архив ФСБ РФ. Секретно-политический отдел ОГПУ. Докладная записка о формах и динамике классовой борьбы в деревне в 1930 году. С.32. ** АСЭ — антисоветские элементы (кулаки, церковнослужители и т.п.) С 1931 г. объем информации о деревне в сводках, справках, донесениях и докладных записках ОГПУ—НКВД начинает сокращаться (по сравнению 1930 г.), а ее содержание все более привязываться к осуществляемым сверху мероприятиям и сельскохозяйственным кампаниям главным образом в колхозах и совхозах. Информация о действительном положении в сельском хозяйстве практически исчезает из служебных материалов Наркомзема и других открытых учреждений. Они должны были вещать об успехах, нарушаемых действиями замаскировавшихся "кулаков" и "вредителей". Деревенская действительность становится секретной. Вот характерная тематика информационных материалов ОГПУ в 1931—1933 гг.: "...о недостатке фуража и положении с живой тягловой силой в колхозах и единоличных хозяйствах", "...о развертывании и ходе подготовительных работ к весеннему севу", "О состоянии тракторного парка в зерносовхозах", "...о ходе сеноуборочной и прополочно-пропашной кампаний в отдельных районах СССР", "...о состоянии животноводства" (последнее чаще всего "в связи с предстоящими мясозаготовками"), "...о подготовке к уборке урожая хлебов" и "Об уборке хлебов по зерновым районам и по стране в целом"... В 1932 г. в подобном тематическом ряду появились регулярные бюллетени ЭКУ ОГПУ "О ходе весенней кампании" и даже спецсводки "...о массовом появлении полевых вредителей", "...о заражении посевов" в зерновых районах, особенно на Украине. Производственная тематика с этого времени прочно входит в систему информации ОГПУ—НКВД о положении в колхозно-совхозной деревне, и занимает в ней неизменно большое место. Однако с самого начала она была жестко подчинена одной задаче — государственным заготовкам сельскохозяйственной продукции, прежде всего хлеба, что вполне соответствовало сущности и реальным результатам сталинской политики коллективизации и раскулачивания. Весной 1931 г. документы ОГПУ сообщают "об усилении антисоветских настроений", "о массовых выступлениях" против вывоза первообмолоченного хлеба из колхозов в порядке госзаготовок летом 1931 г. и "о продзатруднениях, выходах из колхозов и разборе лошадей" зимой 1931—1932 гг. в разных районах страны, показывая истоки "отлива из колхозов", констатированного советской историографией 60-х годов18. В 1932 г. документы ОГПУ фиксируют массовое искажение руководством колхозов, совхозов и районных сельхозучреждений отчетных данных о засеянных площадях и урожаях, о "сокрытии" собранного хлеба и его "разбазаривании" на оплату труда колхозников. Результатом принудительного изъятия собранного урожая, как показывают спецсводки, было повсеместное "воровство" зерна с полей и из-под молотилок, массовые выходы из колхозов с попытками увода своего скота и даже раздела колхозных посевов. Хлебозаготовки подчистую и жесточайшая расправа с "расхищением социалистической собственности" по закону от 8 августа 1932 г., написанного собственноручно Сталиным, породили голод миллионов крестьян на Украине, Дону и Северном Кавказе, Нижней и Средней Волге, Южном Урале и в Казахстане — голод, явившийся одним из самых тяжких сталинских преступлений. Среди документов, отразивших голод 1932—1933 гг., обнаружена "Информация ОГПУ АССР Немцев Повол-19
жья о результате проверки фактов, изложенных в письме Сталину, группой писателей во главе с Борисом Пильняком". Этот документ — ценнейшее дополнение к известному письму Михаила Шолохова по такому же поводу и в тот же адрес . Проблемы производства и государственных заготовок сельскохозяйственной продукции останутся в центре внимания политического контроля, осуществлявшегося в деревне НКВД (слившегося с ОГПУ в 1934 г.)- Однако в интерпретации негативных с точки зрения власти явлений и в производстве, и в общественной жизни на передний план выдвигаются действия "вредителей" (отнюдь не "полевых") и "врагов народа", которыми, по сталинскому определению, оказывались "кулаки, пробравшиеся в колхозы на должности кладовщиков и счетоводов... ° Эта установка, как и августовский закон 1932 г., предопределили направление и масштабы сталинских репрессий в деревне, принявшего форму "дораскулачивания". Конечно, наиболее массовые и жестокие репрессии обрушились на крестьянство в связи с коллективизацией и раскулачиванием 1930—1931 гг. Волна репрессий 1932—1933 гг. на основе "Закона о пятиколосках" — так в деревне назвали сталинский закон от 7 августа1932 г. — и чистка колхозов от "кулаков" не шли ни в какое сравнениес жертвами предыдущего этапа. (Впрочем, если вспомнить, что голод1932—1933 гг. Сталин считал наказанием крестьянства "за саботаж"21,то ж^ертв окажется не меньше и в этот период.) Предполагается, что четвертый том будет охватывать время с лета—осени 1933 г. до осени 1939 г. и включит документы о крестьянской реакции и на "колхозный неонэп" (признание необходимости личного подсобного хозяйства у колхозников), и на оформление колхозного строя в том виде, в каком он просуществовал до нынешних реформ, и на сталинские репрессии 1937—1938 гг. Принято считать, что в 1937— 1938 гг. репрессии шли в основном в городе и касались партии, интеллигенции и аппарата управления, армии и промышленности, откуда вычищались остатки большевизма. Однако и на этом этапе репрессий деревня не оказалась в стороне. В 1992 г. были опубликованы постановления сталинского Политбюро ЦК ВКП(б) от 2 и 9 июля 1937 г. "Об антисоветских элементах", касавшиеся именно деревни. В первом из них говорилось: "Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников, высланных в одно время из разных областей в северные и сибирские районы, а потом по истечении срока высылки вернувшихся в свои области, являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых отраслях промышленности. ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем областным, краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет всех возвратившихся на родину кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и были расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки, а остальные, менее активные, но все же враждебные элементы, были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД. Секретарь ЦК И.Сталин". В постановлении от 9 июля утверждались "тройки" по районам. Опубликованный там же "Оперативный приказ" по НКВД № 00447 от20
30 июля 1937 г. устанавливал разнарядку на число репрессируемых для всех республик, краев и областей по первой категории (расстрел) — 72 950 человек, по второй категории (заключение на восемь-десять лет в лагере) — 186 500, а всего — 259 450 человек22. Начатые исследования отчетно-информационных материалов за 1937—1938 гг. сразу же показали, что задания руководства были перевыполнены в 3 раза, в том числе по расстрелам в 5 раз. Материалы названной операции и ее воздействия на политические настроения деревни займут большое место в заключительном томе нашего издания. Заметим все же, что выявительская работа над третьим и четвертым томами далеко не завершена и мы не сомневаемся, что будут еще находки неизвестных и важных материалов. Материалы сводок и подобные им документы ВЧК—ОГПУ— НКВД по своему происхождению и содержанию являются массовым историческим источником, предъявляющим особые требования к их публикации. Эти требования связаны прежде всего с неизбежностью выборки документов из общего массива, объем которого не доступен ни для издания в целом, ни даже в той или другой тематической части. Из единой "Госинформсводки" 1921—1922 гг. мы должны были отбирать тексты наиболее насыщенные конкретной информацией по разным районам и связанным с главными проявлениями времени: движение крестьянского протеста, голод, продналог, изъятие церковных ценностей... В принципе выборочной является любая публикация документов (кроме фондовой, которая возможна в редчайших случаях). Конечно, публикация материалов массового порядка дает наибольшие возможности для односторонней выборки, подчиненной той или другой идеологической и политической концепции. И есть лишь одно средство против подобного искажения исторической действительности: осознанный и последовательно проведенный в работе научный объективизм, сознательный отказ от любой партийности. Насколько составители и редакторы сборников документов "Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД. 1918—1939 гг." смогли осуществить названные принципы и обеспечить действительно научный характер издания покажут дальнейшие исследования.А.Берелович, В.Данилов 1 Проект был обсужден и одобрен в Доме наук о человеке и в Институте российскойистории РАН. Его обоснованию была посвящена статья, опубликованная во Франции в1994 г. См.: Danilav V., Berelowitch A. Les documents de la VCK—OGPU—NKVD sur lacampagne sovietique. 1918—1937 // Cahiers du Monde russe. 1994. Vol. XXXV. N 3. Juil.—sept.P. 633—682. В том же 1994 г. в другом французском журнале появилась статья Н.Верта "Новый неисследованный источник — сводки Ч К—ОГПУ" (Werth N. Une Source inedite: les Svodki de la TCHEKA—OGPU // Revue des Etudes slaves. P., 1994. Vol. LXVI. N 1. P. 17—27). 2 Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930г. — весна 1931 г. Сб. документов/Отв. ред.В.П.Данилов, С.А.Красильников. Новосибирск, 1992; Спецпереселенцы в Западной Сибири.Весна 1931 г. — начало 1933 г. Сб. документов / Отв. ред. В.П.Данилов, С.А.Красильников.Новосибирск, 1993; Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1933—1938 гг. Сб. документов /Отв. ред. В.П.Данилов, С.А.Красильников. Новосибирск, 1994; Спецпереселенцы в ЗападнойСибири. 1939—1945гг. Сб. документов/Отв. ред. В.П.Данилов, С.А.Красильников. Новосибирск, 1996.21
3 Rapports secrets sovietiques. La societe russe dans les documents confidentiels. 1921—1991.Textes reunis, traduits et presented par N.Werth et G.Moullec. P., 1995. 4 ВЧК—ОГПУ о политических настроениях северного крестьянства. 1921—1927 годы.По материалам информационных сводок ВЧК—ОГПУ / Сост. Г.Ф.Доброноженко. Сыктывкар, 1995. 5 Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919—1921 гг. "Антоновщина".Документы и материалы / Под ред. В.Данилова, Т.Шанина. Тамбов, 1994. 6 Филипп Миронов. Тихий Дон в 1917—1921 гг. Документы и материалы / Под ред.В.Данилова, Т.Шанина. М., 1997. 7 Сибирская Вандея. Вооруженное сопротивление коммунистическому режиму в 1920 г. /Сост. и ред. В.И.Шишкин. Новосибирск, 1997. 8 Неизвестная Карелия. Документы спецорганов о жизни республики. 1921—1940 гг.Петрозаводск, 1997. 9 См.: Рассказов Л.П. Карательные органы в процессе формирования и функционирования административно-командной системы в Советском государстве (1917—1941 гг.) Уфа,1994; Измозик В. С. Глаза и уши режима. Государственный контроль за населением СоветскойРоссии в 1918—1928 гг. СПб., 1995; ВЧК—ОГПУ. Документы и материалы / Редактор-составитель Ю.Г.Фельштинский. М., 1995; Шаповал Ю., Пристайко В., Золотарев В. ВЧК—ГПУ—НКВД в Украш!: особи, факта, документа. Кш'в, 1997; Левые эсеры и ВЧК. Сб. документов /Под ред. А.Л.Литвина. Казань, 1996; Лубянка. ВЧК—ОГПУ—НКВД—МГБ—МВД—КГБ.1917—1960. Справочник / Сост. А.И.Кокурин, Н.В.Петров; под ред. Р.Г.Пихоя. М., 1997.10 Российский государственный военный архив (далее РГВА). Ф.33987. Оп. 1. Д .216. Л .55. 11 Центральный архив Федеральной Службы Безопасности РФ. (Далее: ЦА ФСБ). Н-217. Т.9. Л.230. 12 См.: Данилов В.П. Аграрные реформы и аграрная революция в России // Великийнезнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия. М., 1992. С. 310—319;Danilov У. Violence centre violence. La Revolution paysanne en Russie 1902—1922 // Violences etPouvoirs Politiques. Toulouse, 1996. P. 137—157.13 ЦАФСБ. Ф.1. Оп.6. Д.498. Л.ЗО, 38, 181 и др.; Ф.2. Оп.2. Д.755. Л. 10, 315, 330 и др.14 Там же. 15 См.: Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927—1932гг. Сб. документов. М., 1989. С. 27—29.16 Danilov V., Berelowitch A. Op. cit. P. 633—682. 17 Viola L. Peasant Rebels under Stalin. Collectivization and the Culture of Peasant Resistanse.N.Y.; Oxford, 1996. P. 103—141. 18 Зеленин И.Е. Колхозное строительство в СССР в 1931—1932 гг. (к итогам сплошнойколлективизации сельского хозяйства) // История СССР. 1960. № 6. С. 19—39.19 Документы свидетельствуют... С. 471—473.20 СталинИ.В. Собр. соч. Т.13. М., 1953. С. 229—230.21 Документы свидетельствуют... С. 471—473.22 Труд. 1992. № 88. 4 июня.
Информационные материалы ВЧК-ОГПУза 1918-1922 гг. как исторический источник Информационная система ВЧК стала создаваться во второй половине 1918 г., основываясь на практическом опыте уже существовавших источников государственной информации о внутриполитическом положении в стране. Такими источниками информации, в том числе о положении в деревне, были НКВД и Наркомат по военным делам. По линии НКВД такая информация собиралась Информационным бюро Отдела управления наркомата. Ее источниками служили Отделы управления местных исполнительных органов советской власти. В структуре Наркомата по военным делам сбором информации о положении на местах занимались Отделение связи и информации при Оперативном отделе наркомата (затем политическое отделение при оперативном отделе) и Всероссийское бюро военных комиссаров. Источниками информации для них являлись губернские и уездные военные комиссариаты и штабы воинских соединений Красной Армии. Информация о положении в деревне, поступавшая по линии НКВД и Наркомата по военным делам, отражала специфику данных учреждений и определялась их функциями и задачами. Так, основным содержанием Информационных листков Отдела управления Наркомата внутренних дел была информация об организации на местах советской власти и об отношении к ней крестьянства. Она свидетельствует о поддержке крестьянством политики большевиков в деревне до лета 1918 г. Об этом заявлялось в многочисленных резолюциях волостных, уездных и губернских крестьянских съездов, прошедших по всей России в первые месяцы 1918 г., а затем подтверждалось практической деятельностью созданных ими в деревне органов советской власти (см. док. № 8—13). Главная причина подобной позиции крестьян в отношении советской власти заключалась в аграрной политике большевиков, отвечающей их интересам. Информационные листки НКВД показывают с какой активностью крестьянство включилось в процесс ее осуществления на местах. Резкое изменение положения в деревне летом 1918 г. хорошо показано в сообщениях подразделений информации Наркомата по военным делам. Так, бюллетени Отделения связи и информации при Оперативном отделе наркомата фиксируют негативную реакцию крестьянства на проводимую советской властью в деревне в этот период мобилизацию в Красную Армию. Одновременно они указывают на повсеместное недовольство крестьян продовольственной политикой большевиков, принудительными реквизициями хлеба и скота (см. док. № 20—22). В то же время данный источник показывает, что аналогичной была реакция крестьян и на политику антибольшевистских правительств, возникших в России во второй половине 1918 г.,23
также пытавшихся заставить крестьян выполнять различные повинности, обусловленные начавшейся войной. Например, в информационных сообщениях Наркомата по военным делам отмечалось, что в Бирском у. Уфимской губ. крестьяне отказывались выполнять распоряжения белочехов о мобилизации лошадей, рытье окопов и т.д. В уездах Самарской губ., находившихся под властью контрреволюции, выносились резолюции сельских сходов об отказе крестьян от мобилизации в армию Комуча. Правительству Самарского Комуча приходилось прибегать к карательным экспедициям, чтобы заставить их воевать против большевиков (см. док. № 28). Таким образом, изменение позиции крестьян по отношению к советской власти во второй половине 1918 г. обусловилось прежде всего их нежеланием в полной мере принять на себя тяготы гражданской войны и продовольственной диктатуры большевистского государства. Именно в этот период органы ВЧК становятся еще одним источником государственной информации о положении в деревне. Подразделения информации ВЧК (отделения, бюро, столы) создавались в первую очередь для организации и налаживания ее работы во всероссийском масштабе. В этих подразделениях концентрировалась текущая оперативная информация с мест, полученная в ходе деятельности на подведомственной территории, а также сведения, собранные по публикациям газет. Эти данные направлялись в Иногородний отдел ВЧК. О необходимости налаживания связи с территориальными чрезвычайными комиссиями и получения информации, включающей сведения "о положении на местах, о происходящих переменах", говорилось на Первой Всероссийской конференции ЧК в Москве в июне 1918 г. Представитель ВЧК Ю.Ю-Янель с горечью констатировала, выступая на секции по информации, что центр питается "главным образом скудными, случайными и запоздалыми газетными сведениями. Делегаты заезжают редко и случайно"1. В циркуляре Всероссийской чрезвычайной комиссии "О порядке оперативной отчетности" от 3 сентября 1918 г. также отмечалась слабая информационная связь с губернскими и уездными ЧК, так как ВЧК, говорилось в документе, "лишь из газет приходится обо всем... узнавать"2. Первые информационные сообщения по линии ВЧК, касающиеся анализа ситуации в деревне, появляются летом 1918 г., когда в основном завершается формирование местных структур ВЧК и они активно включаются в борьбу с контрреволюцией. С начала августа 1918 г. в "Известиях ВЦИК" стали регулярно печатать "Бюллетени деятельности чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениям по должности", в которых сообщалось об антибольшевистских выступлениях в деревне и предпринимаемых ВЧК мерах по их ликвидации3. В "Бюллетенях" ВЧК впервые появилась терминология, характерная для всех последующих информационных источников данного ведомства. Так, любое проявление недовольства крестьян политикой советской власти квалифицировалось как контрреволюционное и по своему характеру кулацкое. Организаторы и активные участники крестьянских восстаний относились к числу кулаков или лиц, попавших под их влияние. Из "Бюллетеней" ВЧК видно, что главным содержанием политики советской власти в деревне летом—осенью 1918г. была борьба за хлеб, которую она вела с крестьянством, опираясь24
на созданные на местах комитеты бедноты (см. док. № 33—34). Приведенные в них факты зверских убийств крестьянами комбедов-цев, членов реквизиционных отрядов, советских и партийных работников и в ответ на это массовых расстрелов и взятие заложников свидетельствовали о ее крайне ожесточенном характере. В связи с этим данный источник так же, как и другие помещенные в сборнике документы ВЧК, в полной мере показывает весь ужас гражданской войны, ее трагические последствия для судеб миллионов людей. Осенью 1918 г. появляется еще один информационный источник ВЧК о положении на местах — "Еженедельник чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией". В его выпусках публиковались доклады и статьи сотрудников ВЧК о контрреволюционных выступлениях, обобщался опыт их подавления. Например, система заложничества, широко применявшаяся ВЧК в годы гражданской войны в отношении врагов советской власти как видно из опубликованной в "Еженедельнике" статьи, вырастала из практического опыта, полученного органами ВЧК в ходе ликвидации крестьянских восстаний летом—осенью 1918 г.. В статье указывалось, что, как правило, после их ликвидации организаторы восстаний скрывались и вся ответственность за их последствия возлагалась на рядовых участников. Чтобы избежать подобной ситуации и предлагалось активное использование института заложничества, как профилактической меры против деятельности в деревне контрреволюционных элементов и организаций (см. док. № 46). Уже в первых информационных материалах ВЧК была внесена ясность относительно того, кто представлял опасность для советской власти в деревне и являлся ее заведомым врагом. Кроме представителей белой контрреволюции к их числу причислялись кулаки, сельское духовенство и члены небольшевистских партий (эсеры и меньшевики). Они находились под постоянным наблюдением органов ВЧК и советской власти, о чем свидетельствовало их постоянное присутствие в информационных сообщениях о положении в деревне. С октября 1918 г. еще одним источником информации о положении в деревне стали сводки Оперативного отдела штаба корпуса ВЧК. Они составлялись по образу и подобию армейских оперативных сводок. В них содержалась информация оперативного характера, полученная от командиров батальонов корпуса, о месте и времени крестьянских выступлений на почве недовольства политикой советской власти, числе их участников, ходе подавления частями ВЧК, о потерях сторон (см. док. № 60). В дальнейшем оперативные сводки становятся важнейшим источником информации, имеющим огромное значение для руководства ВЧК (ВОХР, ВНУС), поскольку они непосредственно касались повседневной практической деятельности данного учреждения. Они являются уникальным источником по истории крестьянского движения в советской России в годы гражданской войны, так как позволяют увидеть его масштабы, территорию и продолжительность. О положении в деревне в 1918 г., наряду с указанными выше информационными источниками ВЧК, дают представление и другие сообщения с мест: прежде всего отчеты губернских чека о проделанной работе и разного рода доклады о конкретных событиях и действиях. В отличие от бюллетеней и оперативных сводок, в них часто25
давался подробный анализ обстоятельств крестьянских восстаний и общего положения в деревне. В этом отношении типичным можно назвать доклад уполномоченного ВЧК Чибисова в президиум ВЧК о причинах и ходе происшедшего в начале ноября 1918 г. восстании крестьян в Веневском у. Тульской губ. (см. док. № 59). Оно явилось результатом недовольства крестьян действиями власти по взысканию с них чрезвычайного революционного налога, проводимыми ею реквизициями хлеба, лошадей для нужд фронта, мобилизацией молодежи в Красную Армию. Оперативные сводки штаба корпуса ВЧК также свидетельствуют о том, что в октябре—ноябре 1918 г., в силу указанных причин, практически вся территория России, контролируемая большевиками, оказалась охвачена крестьянским движением. Крупные восстания крестьян были зарегистрированы в Рязанской, Тульской, Московской, Владимирской и Ярославской губ. Основное ядро повстанцев составили мобилизованные в армию (см. док. № 55, 60). Вопросы совершенствования информационного обеспечения ВЧК с мест привлекали все большее внимание ее руководства. Так, в ноябре 1918 г. они были поставлены на Второй Всероссийской конференции ЧК. Во исполнение решений конференции, приказом ВЧК от 1 декабря 1918 г. было предусмотрено, чтобы уездные ЧК, расположенные в районах густонаселенных волостей, сел и местечек, собирали и направляли вышестоящим органам "сведения о контрреволюционной агитации кулаков, попов и прочих белогвардейцев, пристроившихся в деревнях". Указанные сведения предписывалось сообщать из уездов в губернии каждые две недели, а из губерний в ВЧК — ежемесячно4. Третья Всероссийская конференция чрезвычайных комиссий (июнь 1919 г.) возложила сбор политической информации на Секретный отдел ВЧК и секретно-оперативные отделы губчека. Ее решения стали основой составления обобщенных данных о политическом состоянии в регионах, в том числе и в сельских местностях. В приказе ВЧК от 3 июня 1919 г., в частности, указывалось: "Все поступающие в стол информации и связи сведения систематизируются руководителем информации и делятся на достоверные и на недостоверные, разрабатываются им в краткие и ясные сводки, которые заведующим секретно-оперативным отделом пересылаются еженедельно в Секретный отдел ВЧК"5. Делегатам конференции было роздано "Руководство губернск[им] ЧК для составления сводок". Документ начинался с разъяснения причин, которые побудили ВЧК налаживать постановку отчетности и информирования с мест. В нем говорилось: "В целях ясного представления центра о состоянии революционного порядка в определенной местности, ознакомления с общим положением страны или изучения отдельных сторон ее жизни, оценки переживаемых событий, ВЧК предлагает всем чрезвычайкомам составлять еженедельные сводки, которые дали бы исчерпывающий материал по интересующим ВЧК вопросам и соответственно постановленным целям обрисовали характер переживаемых событий. Приведенный в порядок, присланный из провинции материал, подвергнется научной обработке, путем которой будут установлены постоянно действующие условия развития того или иного Явления, частая повторяемость явлений, зависимость одних явлений от других,26
словом, предположено сделать такой анализ статистических данных и сведений, который дал бы возможность прийти к справедливым выводам". Далее в "Руководстве" предлагался "ряд наводящих вопросов", по которым местные комиссии обязывались предоставлять в Секретный отдел ВЧК "точные данные по вопросам политическим, военным, продовольственным, транспортным, экономическим"6. Авторов документа в первую очередь волновали вопросы, связанные с выступлениями против политического режима, при этом местные ЧК должны были подробно отражать причины восстаний, их размеры, лозунги восставших, степень популярности среди населения, а также причастность к этому политических партий. При этом требовалось давать характеристику района, охваченного восстанием, в частности, его "заселенность, занятие жителей, степень зажиточности, культурный уровень". В ряду других блоков вопросов в "Руководстве" выделялся в числе главных продовольственный. При его освещении предлагалось отмечать следующее: «Введена ли карточная система; хорошо ли обстоит снабжение населения продовольствием; нет ли волнений, недовольства на почве продовольствия и недостатка предметов первой необходимости; происходит ли на рынках "свободная торговля" предметами продовольствия; удовлетворительно ли работает губпродком, уезд-продкомы и пр. органы снабжения; причины недочетов; отношение крестьян к декрету о хлебной монополии; свозятся ли добровольно излишки хлеба на ссыпные пункты; применяется ли реквизиция с помощью продотрядов; происходят ли столкновения продотрядов с крестьянами; причины, принятые меры предупреждения, результаты; личный состав продотрядов, группировка по социальному положению, партийность»7. Помимо "Руководства" как документа, носящего одновременно распорядительный и методический характер, ВЧК разработала схемы двух сводок. Сводка "А" отражала политико-экономическое и военное состояние губернии и предполагала возможно более полное описание конкретных фактов и событий. Сводка "Б" предназначалась для информирования центра о повседневной работе чрезвычайных комиссий и поэтому называлась обзором их деятельности, включая данные о личном составе ЧК и статистические сведения по видам, как тогда называли, контрреволюционных преступлений, количестве арестованных и осужденных по приговорам ЧК и трибуналов. Однако сразу поставить на накатанные рельсы поток информации с мест по указанным выше схемам по разным причинам не удалось, так как обстановка гражданской войны и интервенции влекла за собой сложности связей с чрезвычайными комиссиями, текучесть кадров, а главное — недостаток квалифицированных работников, которые могли бы обрабатывать информацию на уровне требований центра. 1 июля 1919 г. Секретный отдел ВЧК разослал на места циркуляр-но-информационное письмо, в котором констатировалось неудовлетворительное состояние этого вида деятельности чрезвычайных комиссий. В циркуляре указывалось: "На Третьей Всероссийской конференции губчека было постановлено обязательное взаимное информирование и регулярная присылка губчека полных сводок о положении на местах (еженедельных сводок и ежемесячных цифровых —27
статистических данных) по выработанному Секретным отделом ВЧК образцу и утвержденных съездом. Несмотря на это, за исключением очень немногих комиссий, со дня съезда нужных материалов в Секретный отдел ВЧК до сих пор не поступает. Считая подобное отношение недопустимым, так как отсутствие точных и своевременных сведений с мест тормозит весь ход работы ВЧК и особенно работу Секретного отдела, и в дальнейшем ответственность за подобное отношение к своим обязанностям всецело будет возлагаться на коллегию губчека. Необходимо в трудный момент борьбы, переживаемый республикой, удесятерить энергию всех работников ЧК, удвоить напряжение сил и выполнить тяжелые, но почетные задачи борьбы с контрреволюцией, возложенные на нас революцией. Поэтому необходимо немедленно взяться за работу и организовать регулярную присылку в Секретный отдел столь нужный ему материал. Со своей стороны Секретным отделом ВЧК будут рассылаться ежемесячно циркулярно-информационные письма, первым из которых является настоящее письмо"8. Вторая часть документа содержала и ориентировала внимание на информирование центра об отношении к советской власти различных слоев и групп населения: левых эсеров, меньшевиков, дезертиров, духовенства, специалистов, артистов, спекулянтов, кустарей. В частности, относительно левых эсеров указывалось, что ЧК должны постоянно следить за их агитацией среди крестьян и рабочих и сообщать в ВЧК в еженедельных сводках о всех задержанных за эту деятельность. Обращалось также внимание на размах дезертирства и спекуляции в стране, представляющих угрозу советской власти. Пока печатные экземпляры Циркуляра № 1 готовились к рассылке на места, заведующий Секретным отделом ВЧК С.Г.Уралов 3 июля 1919 г. направил во все губернские ЧК телеграмму следующего содержания: "Постановлением конференции обязаны присылкой исчерпывающих сводок о политическом, общеэкономическом и т.д. положении на местах по данным образцам. Однако до сих пор Секретным отделом подобных сведений не получено. Отсутствие точных и своевременных сведений тормозит ход работы ВЧК. В настоящий тяжелый момент борьбы необходимо удесятерить напряжение энергии всех работников. Секретный отдел ВЧК предписывает Вам немедленно организовать регулярную присылку еженедельных сводок". Требование о направлении сводок 4 раза в месяц было конкретизировано в телеграммах СО ВЧК в августе 1919 г. В них были названы следующие отчетные периоды по числам каждого месяца: 1—8, 9—15, 16—23, 23—319. Однако, как свидетельствуют документы, постановка информации с мест оставляла желать лучшего. Причем даже самому Секретному отделу ВЧК не удалось, как было обещано в Циркуляре № 1, направлять в губчека ежемесячные циркулярно-информационные письма. Циркуляр № 2 Секретного отдела ВЧК был подготовлен и подписан только 1 октября 1919 г. По-видимому, причиной задержки явились нерегулярность поступления сводок из чрезвычайных комиссий и попытка отдела более подробно проанализировать данный участок работы. Основываясь на присланных сводках "А", в циркуляре делался вывод, что неудовлетворительность присылаемой информации обусловлена плохо поставленным по губернии аппаратом: разведки, ос-28
ведомления и информации, что в свою очередь говорит о плохой организации и слабости секретно-оперативных отделов. «Такое непродуманное отношение к заданиям Президиума и Секретного отдела ВЧК, — говорилось далее в циркуляре, — указывает на то, что (не говоря уже о слабости информации, общей для всех, небрежности, нерегулярности или полного отсутствия ее совсем от некоторых губ-чека (более 60%) и в их числе даже от МЧК и Петроградской) цель информации, изложенной в "Руководстве губчека для составления сводок", розданному на третьей конференции, и сводящаяся к: 1. Составлению центром ясного представления о состоянии революционного порядка в данной губернии; 2. Ознакомлению с общим положением в губернии; 3. Изучению отдельных сторон ее жизни; 4. Оценкам переживаемых событий, как видно, далеко еще не достигла сознания товарищей, работающих на местах»10.Циркулярное письмо содержало оценку поступающего материала: «2. По сводке "А". За июнь сего года ответили 10% губчека, за июль — 40%, из них удовлетворительно — 30%, за август — 25%, из них удовлетворительно — 38%. 3. По форме сводок "Б". За май и июнь с. г. ответили 46% губчека, из них удовлетворительно 84%; за июль — 41%, из них удовлетворительно 70%; за август — 37%, из них удовлетворительно — 40%. Преобладающий недочет: а) несоблюдение сроков установленных отчетных периодов и б) расплывчатость и несистематизированность.Главнейшие недочеты сводки "А" следующие: 1) если еще более или менее удовлетворительно освещается политическое состояние на местах, то экономическое, продовольственное ит.д. лишь в самых общих чертах; 2) совершенно отсутствуют сведения о контрреволюционных движениях и ходе борьбы с ними, тогда как последнее является специальной областью работы ЧК; 3) даваемые ответы отличаются самым поверхностным и расплывчатым характером при отсутствии в большинстве случаев каких-либофактов или их анализа;4) часто в ряде сводок встречаются повторные сведения; 5) много редакционных недостатков, как то: неточные указанияместности, о которой даются сведения, неточное обозначение временипроисшедшего события и т.д. Срочные задания Секретного отдела выполнили только 22% губчека, по уважительным причинам не выполнили 15% губчека и следовательно 63% не выполнили по небрежности, являющейся здесь столь характерной для губчека. По своей небрежности особенно обращают на себя внимание следующие комиссии: Самарская, Тамбовская, Ярославская, Вологодская и МЧК. Учитывая все огромное значение прочной связи и современной полной осведомленности центра о положении на местах, что является самым необходимым условием победы в нашей борьбе за коммунистический строй, Президиум ВЧК и Секретный отдел еще раз ставит Вам, товарищи, на вид, что переживаемый момент заставляет нас в самом срочном порядке подтянуться, исправить ошибки и напрячь все усилия, чтобы поставить свою работу на должную высоту и тем самым дать возможность Секретному отделу ВЧК методом статистического29
исследования выяснить действительные причины создающегося положения РСФСР и устанавливать постоянно действующие условия развития того или иного явления, частую повторяемость этого явления и зависимость одних явлений от других. Словом, путем анализа присылаемого к нам материала устанавливать правильность и закономерность явлений и делать соответствующие выводы, и давать инструктирование в работе на местах»11. Таким образом, весь 1919 г. руководители ВЧК прилагали энергичные усилия по организации работы ЧК, налаживанию контроля за их деятельностью и обеспечению информации о положении на местах. Чтобы поправить положение, Секретный отдел ВЧК 10 июня 1920 г. разослал специальный приказ "О предоставлении информационных сводок". Согласно этому документу территориальные ЧК ориентировались на предоставление, в первую очередь, политической информации. Сводка "Б" отменялась, а сводка "А", как информационная, приобщалась к оперативным документам и должна была фигурировать в отчетах уже без буквенного обозначения. Помимо оперативных данных, чрезвычайные комиссии могли в сводках использовать сведения, поступающие от советских учреждений на местах, а также полученные из публикаций губернской и уездной печати. Все эти материалы с этого времени подлежали отбору, систематизации и литературной обработке специально выделенными штатными сотрудниками-информаторами. К приказу прилагалась схема двухнедельной информационной сводки губчека, которая предполагала следующие 12 параграфов: 1) общее политическое состояние (настроения населения, рабочих, крестьян, служащих и других); 2) забастовки; 3) политические партии; 4) духовенство; 5) контрреволюционные явления; 6) заговоры; 7) восстания; 8) военное состояние; 9) спекуляция; 10) недостатки советской работы; 11) работа комиссий; 12) общие явления (бандитизм и пр.)12. В 1919—1920 гг., в результате предпринятых руководством ВЧК мер, объемы информации о положении в деревне, по сравнению с 1918 г., значительно увеличились, повысилось ее качество. В эти годы, как и в предыдущем году, в центре внимания информационных структур ВЧК оставались вопросы, непосредственно связанные с функциями данного учреждения. В отличие от 1918 г., информация приобретает системный и строго секретный характер. В ее структуре четко выделяются сюжеты, позволяющие адресатам информации получать более полное представление о политической ситуации в деревне, об отношении крестьян к политике советской власти в различных регионах страны. Главными разделами информационных сводок ВЧК и докладов с мест ее сотрудников становятся разделы о настроениях крестьян, крестьянских восстаниях, дезертирстве, советских учреждениях, бандитизме, о духовенстве. Доклады с мест и информационные сводки ВЧК рисуют картину крайне тяжелого экономического положения крестьянства в 1919— 1920 гг. Деревня испытывала острый дефицит в предметах первой необходимости: соли, керосине, мыле, спичках. В деревнях не хватало орудий сельскохозяйственного производства, даже таких, как косы и серпы (см. док. № 115, 140). Постоянными спутниками деревни в 1919—1920 гг. становятся недоедание и голод.30
Продовольственная разверстка, принудительная мобилизация в Красную Армию, трудовая и гужевая повинности явились главными причинами крестьянских восстаний, повстанческого движения на территории всех регионов советской России в 1919—1920 гг. Представленные в сборнике документы дают настоящую хронику крестьянских восстаний в советской России в годы гражданской войны: "чапанная война" и "вилочное восстание" в Поволжье, Вешенское восстание и Миронов на Дону, антоновщина на Тамбовщине, махновщина на Украине, движение зеленых на Кубани, повстанческое движение в Сибири и т.д. Помещенные в сборнике информационные материалы ВЧК о положении в деревне в 1919—1920 гг. подтверждают выводы новейшей историографии революции и гражданской войны в России13, позволяют глубже понять причины победы большевиков. Так, содержащиеся в информационных сводках ВЧК сведения убедительно свидетельствуют о взаимосвязи успехов красных и, соответственно, неудач белых с политическими настроениями крестьян прифронтовых губерний. Именно их позиция в конечном счете и предопределила исход вооруженного противостояния большевиков и их политических противников в гражданской войне. До появления у границ губерний белых армий, крестьяне этих губерний отрицательно относились к советской политике в деревне: восставали против продовольственной разверстки, мобилизации в Красную Армию (см. док. № 77, 84). Массовым явлением было дезертирство, которому отводилось большое место в информационных сводках ВЧК за 1918—1920 гг. Ежемесячно общее количество дезертиров исчислялось десятками тысяч человек. Главными причинами дезертирства, как отмечается в сводках, было тяжелое материальное положение самих красноармейцев (отсутствие обмундирования и продовольствия), а также их семей (см. док. № 140, 146). Дезертиры принимали активное участие в крестьянских восстаниях против политики советской власти в деревне. Они образовали костяк так называемого зеленого движения, получившего особое распространение на Юге России (см. док. № 166, 174). Беспощадная борьба с дезертирством была одной из задач органов ВЧК. Дезертировавших крестьян вылавливали органы ВЧК и специальной Комиссии по борьбе с дезертирством, которые не останавливались перед расстрелами, конфискацией имущества и т.п. (см. док. № 133). Вместе с тем из информационных материалов ВЧК хорошо видно принципиальное изменение отношения крестьян к дезертирству и советской власти по мере нарастания угрозы реставрации старых порядков со стороны белой контрреволюции. Так, органами ВЧК сообщалось, что в Воронежской губ. "близость фронта и ужас деникинщины пробудили в крестьянах сознание защищать Советскую власть" (см. док. № 122). В Орловской губ. произошел резкий перелом настроений крестьянских масс в сторону советской власти в связи с приближением Деникина, "что усилило добровольную явку дезертиров" (см. док. № 115). Аналогичной была ситуация в Пензенской губ., где в связи "с приближением белых, настроение населения во всех уездах губернии резко изменилось в пользу Советской власти" (см. док. № 123). Документы фиксируют резкое изменение настроений крестьян в пользу большевиков на территории, временно оказавшейся под влас-31
тью белых. Сообщалось, например, что в с. Покровка Бузулукского у. Самарской губ. замечается "трогательное единение между зажиточными и бедняками", так как после "нашествия казаков все поняли, что Советская власть необходима. Дезертиров нет" (см. док. № 122). После освобождения Екатеринбургской губ. от власти Колчака мобилизация крестьян в Красную Армию дала свыше 10 тыс. добровольцев (см. док. № 131). Аналогичная ситуация сложилась в Тобольской губ. (Там же). В Тамбовской губ., после зверств и грабежей казаков, "отношение населения к Советской власти сочувственное", в настроении крестьян наступил резкий перелом в пользу советской власти, в результате чего ссыпка хлеба проходила успешно (см. док. № 129, 131). Курская губчека констатировала, что после Деникина процент дезертирства в губернии сильно понизился, наблюдалась массовая явка дезертиров. "Блестящие результаты" дал Тимский уезд, в наибольшей степени пострадавший от белых, где в ряде волостей мобилизованных явилось в 4 раза больше, чем нужно (см. док. № 140). Доклады с мест и сводки ВЧК содержат информацию о деятельности в деревне в годы гражданской войны учреждений советской власти и ее конкретных представителей. В поле постоянного зрения ВЧК находились такие органы советской власти, как комитеты бедноты, волостные советы и комиссариаты, милиция, местные ячейки коммунистической партии. Кроме того, подразделениями информации ВЧК собирались сведения о деятельности в деревне представителей уездных, губернских и центральных органов советской власти: губис-полкомов, губпродкомов и т.д. Работа органов советской власти в деревне рассматривалась ВЧК сквозь призму ее основных функций: борьбы с контрреволюцией, саботажем и спекуляцией. Поэтому в ее информационных подборках преобладает негативный, критический материал о деятельности учреждений советской власти и ее представителей на местах. В 1918— 1920 гг., на взгляд ВЧК, они часто оказываются сосредоточением взяточников, спекулянтов, мародеров, пьяниц, саботажников и контрреволюционеров (см. док. № 69, 140). По мнению ВЧК, именно на них возлагалась главная вина за крестьянские восстания, поскольку они неверно проводили в жизнь распоряжения центральной власти, дискредитировали их своей деятельностью. Любопытны свидетельства о том, что наиболее сознательные крестьяне, создававшие местные органы советской власти, уходили на фронт и там погибали, а вместо них приходили "безыдейные люди", преследовавшие, в первую очередь, свои "шкурные интересы". В связи с этим характерной является информация Пензенской губчека, относящаяся к лету 1920 г. В ней указывалось: «Деревне приходится утолять аппетиты примазавшихся к советской власти "комиссаров", которые, приезжая в деревню, чувствуя себя вдали от строгого взгляда своих парткомитетов и считают своим священным долгом сперва напиться пьяными, а потом следуют остальные прелести, как то: насилование женщин, стрельба и пр. Подобного рода преступления, взяточничество, незаконные реквизиции всего того, что понравилось, процветают в уездах вовсю и те репрессии, которые применяются, не помогают. Устраняя такой примазавшийся элемент, на их место ставится почти такой же, ибо людей неоткуда взять, все лучшее выкачано на фронт» (см. док. № 165).32
Еще одной причиной негативных явлений в деятельности учреждений советской власти в деревне, по мнению ВЧК, было нежелание крестьян идти туда работать из-за тяжести возлагаемых на них функций и общей политической ситуации (см. док. № 182). В 1918— 1920 гг. основными функциями волостных и сельских советов было обеспечение выполнения крестьянством продовольственной разверстки и многочисленных повинностей. В силу их чрезмерной тяжести эта задача решалась с огромным напряжением, нередко заканчиваясь крестьянскими восстаниями и гибелью советских работников. В 1920 г., как указывают источники, в сознании крестьян утвердилось мнение о происходившем перерождении советской власти в результате постепенного захвата ее учреждений бывшими помещиками, кулаками, чиновниками и т.д. Они назывались главными виновниками тяжелого экономического положения деревни, авторами продовольственной политики, (см. док. № 188). В этом была одна из главных причин начавшегося летом 1920 г. в Самарской губ. восстания Сапож-кова (см. док. № 161). Об этом открыто говорилось на съездах волостных советов. Например, в информационной сводке Пензенской губчека за 15—30 ноября 1920 г. сообщалось: "Недовольны крестьяне очень тем, что за последнее время по учреждениям уж очень много населось везде бывших угнетателей крестьян. На мельницах и других предприятиях снова уселись их прежние владельцы и кулаки, которые по-прежнему диктуют и приказывают. По этой причине отмечается, что на состоявшихся съездах представителей волисполкомов и их отделов, крестьяне определенно обижаются на то, что хотя власть и называется рабочей и крестьянской, но по существу, всю власть в свои руки забрали по-прежнему кулаки, торговцы, помещики, чиновники и прочие, которые постепенно переворачивают власть Советскую другой стороной, не дают оказывать местной власти свое влияние и свою инициативу" (см. док. № 188). Информационные материалы ВЧК фиксируют отношение крестьян к политическим партиям, действовавшим в деревне в годы гражданской войны. Так, отношение крестьян к коммунистической партии определялось прежде всего их пониманием решающей роли партии и коммунистов в выработке и осуществлении на практике продовольственной и военно-коммунистической политики советской власти. Поскольку данная политика разоряла их хозяйства и обрекала крестьянские семьи на полуголодное существование, а члены партии занимали руководящие посты в органах советской власти и, нередко, своим поведением дискредитировали ее, отношение к коммунистической партии большинства крестьян было отрицательным (см. док. № 171 и др.). Сводки ВЧК говорят о политической малограмотности крестьян, в частности, непонимании ими целей и задач коммунистической партии. Так, Томской губчека в июле 1920 г. отмечалось: "Крестьянская масса в целом неосведомлена ни о задачах Советской власти, ни о программе партии коммунистов" (см. док. № 169). В докладе председателя Иркутской губчека, датированным июлем 1920 г., указывалось: "Комму-ния — самое страшное для деревни из коммунистической программы и, если раньше, в период власти Колчака, любой крестьянин записывался в большевики, то в данный момент такие случаи редко наблюдаются" (см. док. № 169).2-1781 33
В источниках информации ВЧК постоянно присутствует тема деятельности в деревне партии эсеров (см. док. № 73, 112, 117). В 1918—1920 гг. ее члены принимали участие в крестьянском движении в качестве рядовых участников, а иногда и в качестве организаторов крестьянских выступлений и повстанческих отрядов (см. док. № 177). Однако, как явствует из документов, реальное влияние эсеров, так же как и других антисоветских партий на крестьянское движение в годы гражданской войны не было существенным, таким какое приписывали ему сами авторы данных материалов. В действительности, по своей сути оно было стихийным, самостоятельным движением, развивающимся независимо от антибольшевистских партий. Документы ВЧК содержат информацию о религиозности крестьян, сельском духовенстве, реакции деревни на политику советского государства в отношении церкви в рассматриваемый период. Так, в информационных сводках ВЧК выделялась специальная рубрика о духовенстве, где давалась оценка политических настроений сельских священников, характеризовались факты их "контрреволюционной" деятельности. Это было не случайным, так как 1918—1919 гг. наглядно показали, что духовенство не стало активным сторонником большевистского государства. Более того, многие из сельских священников принимали участие в крестьянских восстаниях, причем не только в качестве рядовых участников, но и руководителей. Монастыри, церкви и церковные помещения нередко становились местами хранения оружия антисоветских организаций, убежищем для их членов. Многие священники вели активную агитацию, скрытую или явную, против советской власти, устраивали панихиды по последним русским царям, призывали к восстановлению монархии. Советскую власть они считали порождением антихриста и поэтому незаконной (см. док. № 32, 146). Главная причина подобной позиции духовенства заключалась в политике советской власти по отношению к церкви. В большинстве своем сельские священники крайне негативно отнеслись к декретам большевиков о свободе совести и вероисповеданий и об отделении церкви от государства и школы от церкви. Их недовольство вызвала аграрная и продовольственная политика советской власти, так же как и упомянутые выше декреты, подрывающие основы их материального благосостояния. Данная тема постоянно звучала в антисоветских проповедях и агитации духовенства (см. док. № 186). Политика большевиков по отношению к церкви вызвала недовольство и у крестьян, нередко становясь одной из причин массовых крестьянских восстаний. Особое возмущение вызывали у них действия советской власти по насильственному закрытию монастырей и церквей (см. док. № 32, 158, 171). Религия и церковь продолжали занимать в жизни крестьян важное место. Об этом можно найти немало свидетельств в информационных документах ВЧК. В сентябре 1920 г. Тюменская губчека, например, сообщала: "Тяготение крестьян к церкви еще сильно и неизжито, показателем чего может быть следующий пример. Крестьяне Покровского прихода с. Соколовского постановили: "Осмеливаться коленопреклоненно просить народную власть не допускать насилий над православным духовенством, которое нам необходимо" (см. док. № 171). Отмечалось появление на местах различных "святых мест", пользовавшихся огромной популярностью среди крестьян (см. док. № 169).
34

Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД Том 1. 2

Информационные сводки ВЧК показывают, что в 1920 г., по мере укрепления позиций советской власти, происходило изменение отношения к ней со стороны части сельского духовенства. Так, в сводке Курской губчека за 1—15 июня 1920 г. сообщалось: «Духовенство постоянно разбивается на два совершенно противоположных течения. Первое — приверженцы старого строя, тайно всячески старающиеся провести в жизнь свои старорежимные идеи, другую часть можно назвать как бы "советской". Эта часть убедилась в правильности действий Советской власти и сама старается разъяснить темным массам о пользе проводимой политики Советской власти» (см. док. № 158). Как видно из приведенных в сборнике документов, лояльные советской власти священники привлекались органами ВЧК к сотрудничеству и выполняли их поручения. Упомянутая выше Курская губчека в сводке за 1—15 августа 1920 г., направленной в секретный отдел ВЧК, отмечала: «Для использования духовенства в целях агитации намечен план. Под наблюдением чека организуется Особое губернское бюро по организации духовенства всех вероисповеданий. Такое проводится через одного попа, который начал агитацию среди других. В ближайшее время в уезды выедут два попа, которые будут проводить лекции и беседы среди священства и населения по тезисам "Отделение церкви от государства"» (см. док. № 169). В информационных материалах ВЧК содержатся ценные сведения не только по охарактеризованным выше аспектам, но и касающиеся других сторон жизни деревни в годы гражданской войны. Их фиксация подразделениями информации ВЧК также увязывалась с родом деятельности данного учреждения, его основными функциями. Из документов ВЧК можно получить представление, например, об огромных масштабах пьянства в деревне в данный период (см. док № 153). Они позволяют увидеть подлинный размах такого важнейшего социального явления периода гражданской войны, как мешочничество, ставшим по сути своей основной формой хозяйственной "смычки" города и деревни, главным каналом их товарообмена (см. док. № 93). В документах ВЧК фиксировались факты, характеризующие и другие стороны жизни деревни в годы гражданской войны. В общем объеме информации они занимали небольшое место, так как не были напрямую связаны с основными функциями данного учреждения. Например, в них содержатся сведения о состоянии народного образования, культурно-просветительской работы советской власти в деревне (см. док. № 156). Интересные и важные наблюдения делались о настроениях сельской молодежи, происходивших переменах в традиционном бытовом укладе деревни. Так, в сводке Новониколаевской уездной ЧК Томской губ. о положении в уезде с 1 по 15 июня 1920 г. отмечалось: "Некоторая часть деревенской молодежи начинает заметно перерождаться. Прежний образ жизни, бытовой уклад изменился до неузнаваемости. В прежние времена молодежь только и знала, что ходить в церковь или хулиганить, хотя второе и противоречит первому. Она была погружена в беспросветную тьму и невежество и некуда было девать ей свои буйные силы. Теперь деревенская молодежь постепенно отстает от церкви и перестает хулиганить, хотя еще и не может совершенно отвыкнуть от своей старой привычки — хождения с гармоникой по деревне. Но можно2*35
ожидать, что в скором будущем она найдет другие пути для проявления своих кипучих сил и возьмется за дружную культурно-просветительскую работу. Это ожидание подтверждается тем, что молодежь в настоящее время не поет прежних хулиганских частушек, а поет частушки пролетарские" (Там же.) Информационные сводки ВЧК и доклады ее местных органов констатируют нарастание социальной и политической напряженности в стране осенью 1920 г. В деревне растет недовольство крестьян продолжающейся гражданской войной и обусловленной ею военно-коммунистической политикой советской власти. Самарская губчека сообщала в сентябре 1920 г.: "Затяжка войны на южном и западном фронтах и перспективы возможности затяжки на зимнюю кампанию создают среди населения нежелательное настроение" (см. док. № 173). Недовольство крестьян продовольственной разверсткой выливается в массовое повстанческое движение. В Тамбовской губ. начинается ан-тоновщина. Огонь крестьянских восстаний все больше охватывает Украину, Юг России, Поволжье и Сибирь (см. док. № 189). Нарастающая волна крестьянских восстаний в 1918—1920 гг. требовала отказа от политики военного коммунизма. Пожалуй, первым в большевистском руководстве к осознанию острой необходимости перемен пришел Л.Д.Троцкий. Но его записка "Основные вопросы продовольственной и земельной политики", направленная в ЦК партии в февраля 1920 г., не получила одобрения . И только через год назревшие изменения были, наконец, осуществлены. В марте 1921 г. резолюцией X съезда РКП(б) "О замене разверстки натуральным налогом" начался переход к новой экономической политике . Одновременно со сменой курса ЦК партии развернул работу по кадровому усилению органов ЧК, по налаживанию информационной работы, по слаженному сотрудничеству губкомов партии и губчека. На заседании Оргбюро ЦК 17 февраля 1921 г. было принято постановление о возвращении к своей прежней деятельности бывших нескомпрометированных чекистов. 17 марта 1921 г. ВЦИК и ЦК РКП(б) направили в губисполкомы и губкомы партии циркулярное письмо № 54220 об упорядочении информирования советского руководства о политическом положении в республике, настроениях трудящихся, а также о необходимости повышения в этом роли аппаратов органов ВЧК. В нем указывалось (текст приводится полностью): "[В] связи с усилением новой волны контрреволюционного движения, для своевременной информации советских и партийных организаций устанавливается порядок взаимной информации мест и центра через органы Всероссийской чрезвычайной комиссии, для чего необходимо: 1. Усилить ваш информационный аппарат, который должен проникнуть в толщу рабочих и крестьянских масс, обратив особое внимание на аппарат губчека, который при необходимости усилить работниками губкома и губисполкома; 2. Весь получаемый информационный материал сконцентрироватьв губчека, которая выпускает ежедневную информационную сводку осостоянии губернии;36

3. Губчека сообщает информацию в ВЧК, в установленном последней [порядке]; 4. ВЧК рассылает местам регулярные сводки о политическом состоянии всех губерний республики. Организация указанной информации вобщереспубликанском масштабе даст возможность местам своевременноучитывать положение других губерний и тем самым предупредитьсвоевременно принятыми мерами могущие возникнуть события. Председатель ВЦИК Калинин Секретарь ЦК РКП Крестинский"16. ВЧК 19 апреля 1921 г. во исполнение циркуляра ВЦИК и ЦК РКП(б) распорядилась об организации на местах аппаратов государственных информационных троек (госинфтроек) в губернях и уездах федерации. Поскольку задача информирования была поставлена на высшем государственном уровне, 12 мая 1921 г. заместитель председателя ВЧК И.С.Уншлихт подписал приказ № 132 "О порядке составления госин-фсводки", согласно которому всем губчека и особым отделам предписывалось с помощью информационных аппаратов гражданских и военных учреждений в официальном порядке сообщать сведения о политической ситуации в губернии. Указанные ведомства должны были каждые три дня сообщать в губчека такого рода данные, которые обрабатывались в ЧК, а затем, как записано в документе, "телеграфно, коротко и ясно" передавались в ВЧК17. Этим приказом объявлялась структура "телеграфной сводки губчека", разделы которой имели прямое отношение к выяснению ситуации в российской деревне. Так, раздел, освещающий общеполитическое положение, предусматривал информацию о настроениях крестьянства и их отношении к коммунистам, а также данные об отношении крестьян к посевной кампании и о степени их участия в посевкомах. Этим же разделом должны были освещаться формы протеста населения против политики властей в виде вооруженных восстаний, мятежей и погромов, а также, как отмечалось, в форме "выступлений банд". Другие разделы сводки также затрагивали крестьянскую тематику. Например, информация о влиянии других партий, о ходе демобилизации и фактах эпидемических заболеваний в деревнях. В разделе "Экономическое положение" требовалось учитывать отношение не только крестьян, но и рабочих к замене разверстки продналогом, ход проведения продналоговой кампании, данные о работе продотрядов в губерниях, где продразверстка не была закончена, деятельность посевкомов, отношение населения к гужевой повинности, сведения об обеспечении губернии продовольствием и о наличии спекулятивных цен на продукты первой необходимости. Сводка предусматривала перечни вопросов, требуемых губчека от губернских земельных отделов, совнархозов, продкомов, военкоматов и профессиональных союзов, которые детализировали необходимую центру информацию. В частности, губземотделы обязывались давать только сведения о реагировании крестьянства на мероприятия, связанные с посевной кампанией, но с разных сторон этой проблемы: отношение крестьян к посевной кампании; как относятся крестьяне к селькомам и посевкомам; достаточно ли энергично работают селькомы; какие распоряжения посевкомов вызывают недовольство крестьян; идут ли крестьяне в селькомы и посевкомы, интересуются ли их работой, установлена ли связь с крестьянством.37
Перечень вопросов, адресованных губернским совнархозам и про-дкомам, только частично касался проблем деревенского населения. В их числе были вопросы, связанные со сбором налогов, выполнением трудовой и гужевой повинностей, а также с работой сельских кустарей. Центр интересовался также состоянием деятельности продовольственных органов и кооперации, в том числе их социальным составом (частные торговцы, белогвардейский или антисоветский элемент), настроением работников этих учреждений, взимоотношениями с партийными, советскими и государственными органами на местах, вопросами ценообразования и обеспеченности местностей продовольствием, размерами пайков для различных групп населения и даже информацией о степени "самоснабжения руководящих лиц продорганов и кооперации", натуральным премированием. С учетом опыта первого этапа работы госинфтроек, в ВЧК подготовили "Инструкцию по госинформации", которая давала разъяснения губернским аппаратам об их составе, обязанностях представителей и порядке их работы, а также методические указания о доставлении госинфсводок и бюллетеней. 14 сентября 1921 г. ее подписал зампред ВЧК И.С.Уншлихт18. На местах уже действовали, не только в губерниях, но и в некоторых уездах, госинфтройки в составе, как правило, заведующего информацией ЧК и делегированных в них для работы на общественных началах представителей партийных и советских органов. Инструкция закрепляла указанный состав тройки и при этом уточняла, что ее члены должны были разделить свои обязанности по отраслям или тематике информации, за правильность которой они несли персональную ответственность. В документе еще раз подтверждалось, что фактическое руководство всеми работами госинфтройки принадлежало исключительно чрезвычайным комиссиям, так как они пользовались техническим аппаратом ЧК. При этом допускалось, что тройка могла действовать самостоятельно "в выборе сведений, помещенных в сводках", а также в поиске "путей для более полной и широкой информации". В отличие от Инструкции, объявленной приказом № 132 от 12 мая 1921 г., в настоящей не оговаривался круг учреждений, которые должны были передавать в госинфтройки необходимые им сведения. Согласно новой инструкции, тройки продолжали подготовку трехдневных телеграфных сводок, в которых "должны быть кратко и всесторонне обрисованы все выдающиеся и характерные случаи из жизни губернии, имеющие государственное значение"19. Наряду со сводками предусматривалось составление трехнедельных бюллетеней, своеобразных отчетов губчека, где кроме сведений, включавшихся в сводки, следовало формулировать общие выводы, а также указать меры по устранению "недочетов". В разделе Инструкции о составлении госинфсводок и бюллетеней отмечалось, что ранее преподанные перечни вопросов могут дополняться другими, но имеющими, по мнению тройки, государственное значение. Инструкция содержала критику сводок, поступавших в центр, которые содержали только констатацию фактов без указания породивших их причин. Интересен в этом смысле приведенный в Инструкции пример: "Не следует писать, например: "товарооборот идет слабо", а необходимо указать: 1) цифровые данные товарообмена; 2) на какие продукты идет товарообмен; 3) порядок товарообмена; 4) кто38
и какое принимает участие в товарообмене; 5) причины слабого товарообмена; 6) на какие предметы имеется большой спрос; 7) какие меры, по мнению тройки, нужно предпринимать для усиления товарообмена' 8) какие наблюдаются злоупотребления, связанные с кооперацией"2". Обращалось внимание на недопустимость помещения в сводках непроверенных данных, а также использования в ответах на вопросы слов и фраз общего характера: "без перемен", "удовлетворительно", "неудовлетворительно", а в отношении настроения крестьян и рабочих, таких, как: "подавленное", "революционное", "контрреволюционное". В дополнение к майской Инструкции тройкам предписывалось давать более детальную информацию, связанную с изменениями экономической политики советской власти на местах, а также борьбой с голодом и эпидемиями. В частности, следовало отражать состояние "вольного рынка", кооперации, мелкой и кустарной промышленности, аренды предприятий, коллективных и других форм оплаты труда. В области сельского хозяйства показывать влияние кооперации, новых форм сельского хозяйствования, хода посевной и сборов урожая. Относительно проблем, связанных с голодом населения, необходимо было сообщать данные о наличии продовольствия в губернии, функционировании сети питательных пунктов и о степени "обсеменения" полей, а относительно борьбы с эпидемиями — об отношении населения к проводимым государственным мерам, цифровые показатели количества заболеваний и смертности среди граждан, о состоянии госпиталей, лазаретов и карантинных пунктов. В декабре 1921 г. в ходе реорганизации ВЧК в составе нового Секретно-политического управления создается информационный отдел (ИНФО), задачей которого стало ведение и систематическая обработка материалов, полученных в виде сводок с мест о политическом и экономическом положении РСФСР. Отдел готовил на основании поступающих материалов информационные сводки во всероссийском масштабе, т.е. представлял своеобразную службу госинформации ВЧК. Основные аспекты деятельности нового подразделения были изложены в докладной записке начальника ИНФО от 9 декабря 1921 г. на имя управляющего делами ВЧК Г.Ягоды. Он отмечал, что "ввиду отсутствия в центре объединяющего центрального органа государственной информации, эта работа с согласия ЦК и ВЦИК отчасти возложена на госинформацию ВЧК. Получаемые с мест трехдневные сводки обрисовывают не только политическое положение, но и вопросы государственного строительства и экономической жизни — обрабатываются в виде ежедневной сводки ВЧК, направляемой 33-м адресам и, кроме того, выписки из них рассылаются заинтересованным наркоматам. Работа эта не носит поэтому узкочекистского характера, а обслуживает и центральные органы, по заявлениям которых она дает им весьма ценный материал" . Таким образом, постановка госинформации и сосредоточение ее в органах ВЧК в условиях мирного строительства были признаны необходимыми и целесообразными в высших эшелонах власти. Сообщения публикуемых сводок рисуют практическую картину жизни крестьянства в 1921 г. Естественно, что власть очень интересовали оценки нэпа снизу, реакция деревни. И сводки сообщали эту информацию из разных уголков страны. Решения X съезда партии и39
последовавшие затем декреты получили неоднозначные, зачастую противоположные оценки. Так, из Владимирской губ. сообщалось, что на декреты о продналоге и товарообмене население смотрит как на признание советской властью своей несостоятельности (см. док. № 212). "К каждому шагу коммунистической партии крестьянство относится недоверчиво, считая лучше не изменять принятой ранее сдержанной или враждебной позиции", — таково было отношение к провозглашенной новой политике в Тверской губ. (см. док. № 208). Но были и положительные оценки решений X съезда, хотя они встречаются реже в сообщениях сводок (см. док. № 210 и др.). Интересны и попытки проанализировать весьма сдержанное поначалу отношение крестьян к новой экономической политике со стороны сотрудников, собиравших информацию (см. док. № 213). Главной причиной недовольства крестьян было продолжение взимания продразверстки, несмотря на объявление декрета о продналоге. Продразверстка приводила в некоторых местностях к тому, что не хватало зерна для посева. Сохранялась разверстка на мясо, яйца и другие продукты, гужевая повинность. Были случаи, когда колхозы и совхозы обрабатывали крестьянские земли в обмен на треть урожая (см. док № 229). Несмотря на декларирование нового экономического курса, методы его проведения оставались по-прежнему насильственными. Публикуемые сводки сообщают о массовом использовании для сбора продналога воинских частей, продотрядов, об арестах крестьян и взятии заложников. "Эффектным средством" в сборе продналога были и выездные сессии ревтрибуналов. Так, только в Карагодском у. Новониколаевской губ. за отказ от выполнения продналога были арестованы 240 человек (см. док. № 284); в Александровском у. Ставропольской губ. — 304 человека (см. док. № 301). Сообщения сводок свидетельствуют, что величина продналога зачастую не соответствовала реальным возможностям крестьян и, как и продразверстка, исходила главным образом из потребностей в продовольствии. Иначе трудно объяснить колоссальный разрыв между заданным и выполненным: "...к 23 сентября дано задание выполнить 450 тыс. пуд. продналога, выполнено же 2 тыс. пуд."; "...к 10 октября собрать 500 тыс. пуд. продналога, принято же в течение месяца 3 тыс. пуд." (см. док. № 284). И таких сообщений множество. Другой немаловажной причиной трудностей в проведении продналоговой кампании являлась психологическая неподготовленность и низкий общекультурный и профессиональный уровень работников местных партийных и хозяйственных органов, преступления по должности, пьянство, спекуляции. Несмотря на официальную смену экономического курса, все события в деревне, как и в предыдущие годы, происходили на фоне непрекращающихся крестьянских волнений. Одно из главных мест в сообщениях сводок весны и лета 1921 г. продолжает занимать крестьянская война под руководством А.С.Антонова. Публикуемые в сборнике оперативно-разведывательные сводки Штаба Войск Внутренней Службы, основанные на данных войсковой разведки, подробно раскрывают военные аспекты событий: передвижения, боевые действия, численность и вооружение "банд" Антонова, Вакулина и других менее крупных отрядов. Еще одна особенность этих сводок в том, что они содержат информацию только о действиях враждебной стороны:40
убийства коммунистов, райпродкомиссаров, милиционеров и ничего о потерях повстанцев, методах борьбы с ними. Против повстанцев применялись броневики, бронепоезда, авиация. Вероятно, применялось химическое оружие в соответствии с приказом М.Н.Тухачевского № 0016 от 12 июня 1921 г. Сравнительно недавно были обнародованы также документы о применении приказа № 171 Полномочной комиссии ВЦИК о начале проведения репрессивных мер против отдельных бандитов и укрывающих их семей22. О практике массовых расстрелов заложников не только в борьбе с "антоновщиной" свидетельствуют и публикуемые в данном сборнике информационные сводки ВЧК. Так, в сводке за 13 мая сообщалось: "В Армотделе Кубанской обл. кулачество терроризировано в связи с массовыми расстрелами заложников в ответ на налеты бандитов" (см. док. № 225). "В губернии мелкий бандитизм, поддерживаемый кулацким элементом, который натравливает бандитов на коммунистов и волисполкомы. Постановлено произвести аресты подстрекателей и задерживать их как заложников" — такова была обстановка в Тверской губ. (см. док. № 229). Публикуемые в сборнике сводки содержат также новые факты о ряде крупных крестьянских восстаний 1921—1922 гг. Грандиозное восстание вспыхнуло весной 1921 г. в Тюменской губ. Вначале сообщалось, что в рядах повстанцев насчитывалось 8 тыс. человек, а затем — 10 тыс. человек. В Ялуторовском у. бой между повстанцами и войсками длился около полутора суток. Как сообщалось в сводке, 31 марта было захвачено трехдюймовое орудие и "банды" разгромлены. Но Тобольск по-прежнему оставался в руках повстанцев, и еще в мае продолжала поступать информация, что волнения крестьян не ликвидированы и ими занят южный район Ялуторовского у. Осенью 1921 г. началось крупное крестьянское восстание в Карелии. До недавнего времени эти события интерпретировались отечественной историографией как "белофинская авантюра". Благодаря накоплению новых фактов и появившейся у исследователей возможности непредвзято проанализировать их, начинается пересмотр оценок карельских событий23. Публикуемые в сборнике сообщения сводок о начале и разворачивании восстания в Карелии будут способствовать воссозданию его объективной картины. Отметим идеологический миф, отразившийся в тексте публикуемых сводок и прочно укоренившийся в советской историографии, — во всех антисоветских выступлениях обвинять эсеров и меньшевиков. С начала 1921 г. нажим на еще остававшиеся на легальном положении остатки этих партий резко возрос. «Мы будем держать меньшевиков и эсеров, все равно как открытых, так и перекрашенных в "беспартийных" в тюрьме» , — заявлял Ленин. Известно, что вождь большевиков слов на ветер не бросал. И хотя нет конкретных фактов о выступлениях эсеров или меньшевиков, в сводках сообщается, что органами ЧК эсеры и другие активные лица антисоветских партий берутся в заложники (см. док. № 204, 210). Разочарование в компартии, в ее политике привело к массовому выходу из ее рядов. Участились случаи ухода из партии красноармейцев. Сводки сообщают, что по приезде домой красноармейцы скрывали свою партийность. Недавние командиры Красной Армии становились во главе антибольшевистского движения. Среди бывших красных41
партизан, боровшихся за установление советской власти в Сибири, возникло новое движение, называемое в чекистских сообщениях "красным бандитизмом". Само употребление слова бандитизм говорит о том, что его участники с оружием в руках выступали против нэпа. Оставаясь в плену военно-коммунистической идеологии, они как бы на общественных началах продолжали выполнять карательную функцию по отношению к классовым врагам. Отряды разной ориентации, зачастую по несколько раз проходившие через одни и те же деревни, доводили крестьян до полного разорения. "С одной стороны, красноармейцы наших действующих частей занимаются мародерством, поборами, конфискацией последних лошадей и т.д., с другой — и банды бандитов также мародерствуют, отнимают лошадей, продовольствие, предметы домашнего обихода и т.д." (см. док. № 197). И все же, как показывают публикуемые документы, у крестьян было огромное стремление наладить свое хозяйство, засеять имеющуюся пахотную землю любым путем. Отмечались случаи, когда крестьяне расхищали ссыппункты и этим зерном засевали поля (см. док. № 214, 222). Несмотря на все усилия, только в некоторых губерниях удалось достичь посевной площади мирного времени. Так в Ейском отделе Кубанской губ. из-за нехватки зерна недосев составлял 80%, а в целом по губерниям — 25%. В Саратовской губ. было засеяно до 60% площадей, в Ярославской — свыше 50%, в Самарской — 65%. Но с таким трудом засеянное погубила засуха, послужившая причиной неурожая и голода 1921 г. В результате сокращения посевных площадей и неурожая в 1921 г. было собрано всего лишь 1 689 142 тыс. пуд. (против 2 082 607 тыс. пуд. в 1920 г.)25 Уже в марте 1921 г. появляется информация в сводках о фактах голодной смерти крестьян, самоубийствах на почве голода в Поволжье. В это же время начинаются массовые выступления на почве голода. К волнующимся крестьянам присоединились и воинские части. Сводки особо вьщеляют многочисленные факты женских выступлений в Татарской республике, в Царицынской губ. 22 марта в Архангельской губ. (Пинежский у. Совпольской вол.) вспыхнуло восстание женщин, протестовавших против выполнения наряда упродкома. Как сообщается в сводке, восстание было ликвидировано в конце марта без применения оружия. Были арестованы 30 человек. Протест же женщин в другой волости был подавлен с помощью оружия (см. док. № 207). В марте 1921 г. началось бегство от голода в более благополучные районы — в Туркестан, на Украину. Уже в апреле в Вербицком у. Екатеринбургской губ. голодали 2 тыс. крестьян. Из Томской губ. сообщалось, что детское питание сокращено на 50%. По данным сводок, в октябре только в Красноводске было 2020 человек беженцев, в Костромской губ. — 1300 человек (см. док. № 294). А всего в голодные 1921—1922 гг. официально насчитывалось 1,5 млн беженцев. Чтобы как-то прокормиться, крестьяне примешивали к хлебу опилки, глину, питались суррогатами. Публикуемые сводки сообщают также о людоедстве и самоубийствах на почве голода. Голодные толпы громили ссыппункты. В этих акциях, как правило, крестьян поддерживали демобилизованные солдаты. Были случаи и вооруженного подавления волнений. Так, в Уфимской губ. был выслан отряд против восьмиты-42
сячной вооруженной толпы, требовавшей немедленной выдачи хлеба. В результате столкновения были раненые (см. док. № 239). Вместе с голодом пришли страшные болезни: холера, чума, оспа, скарлатина. Сводки пестрят сообщениями об умерших и заболевших. 18 июля 1921 г. была создана Центральная комиссия помощи голодающим при ВЦИК (ЦК помгол), возглавляемая М.И.Калини-ным26. Почти одновременно с согласия властей организовался Всероссийский комитет помощи голодающим (ВКПГ), саркастически названный в большевистской прессе "Прокукиш" (сокращение фамилий трех лидеров комитета — С.Н.Прокоповича, Е.Д.Кусковой и Н.М.Кишкина). Жизнь комитета была очень недолгой, уже 27 августа он был распущен за якобы антисоветскую пропаганду. Как показывают сводки, помимо сети местных органов ЦК помгола на местах организовывались комитеты помощи, представляющие разные слои населения. Так, в состав комитета в Симбирской губ. входили наряду с предгубпосевкома и секретарем губкома профессор Яковлев, бывш. князь Каратаев, врач Шостаков (бывший кадет) и др. (см. док. № 262). В сборе пожертвований в пользу голодающих активно участвовали представители православной церкви. Публикуемые сводки рисуют картину активной помощи государства деревенскому населению в борьбе с голодом: снабжение крестьян семенным материалом, продовольствием, организация общественных столовых, размещение беженцев. Сообщения сводок свидетельствуют о существенной помощи международной общественности. Приведенные в них факты позволяют по-новому взглянуть на деятельность Американской администрации помощи (АРА), преодолеть идеологический стереотип в ее оценке. Публикуемые факты опровергают утверждения, что помощь АРА стала поступать лишь в декабре 1921 г. — январе 1922 г., а по мнению некоторых авторов, даже указывается весной 1922 г.27 В действительности, уже 23 сентября 1921 г. в Татреспублику прибыл 2-й маршрутный поезд с продуктами АРА (см. док. № 279). Следовательно 1-й поезд привез продукты еще раньше. По дальнейшим сообщениям, приведенным в публикуемых сводках, АРА было организовано питание 7 тыс. детей в Уральской обл., 250 тыс. детей в Саратовской губ., 30 тыс. в Царицынской губ., 25 тыс. в Чувашской обл. Комиссия Красного креста Швеции взяла на свое содержание 10 тыс. детей Самарской губ. Несмотря на огромные усилия государственных и общественных организаций по оказанию помощи голодающим, на конец года в стране голодали 23,2 млн человек. Помимо помощи голодающему населению была оказана помощь в обеспечении семенами неурожайных губерний. Крестьяне Поволжья получили около половины необходимых для озимого сева семян. В других же губерниях крестьяне сумели сохранить или даже расширить свои запашки. И все же результаты 1921 г., представленные в сводках, не дают достаточных оснований для безоговорочного утверждения об успехе новой экономической политики в деревне. Информационные сводки органов ВЧК—ГПУ за 1922 г., как и за предыдущие годы, несмотря на известную тенденциозность в оценке43некоторых событий и явлений, происходивших в то время в стране и в деревне в частности, содержат богатый и ценный фактический материал, позволяющий воссоздать объективную картину социально-экономического и политического положения советской деревни в начале 20-х годов. Его сбор и систематизация осуществлялись ВЧК— ОГПУ исходя из утвержденной 7 февраля 1922 г. заместителем председателя ВЧК И.С.Уншлихтом инструкции Информационного отдела о государственной информации и перечне вопросов, надлежащих освещению в госинфводках. В документе нашла отражение новая экономическая политика советского государства и он был подготовлен, как утверждали авторы, на основании опыта девятимесячной работы "госинфтроек". Основной целью госинформации объявлялось "информирование центра о степени устойчивости положения на местах", а также о проведении и укреплении на местах политики большевиков. В основу постановки информационной работы ставилась следующая задача: "освещение политического состояния данного района и выявление экономических причин, влияющих на изменение этого состояния, а также освещение степени успешности проведения в жизнь главнейших мероприятий Советской власти как в политической, так и в экономической областях". По мнению составителей инструкции, "детальное освещение этих вопросов должно в сущности дать точную картину политико-экономического положения данного района". Наряду с этим, учитывая невозможность детализации всех фактов и принятый в сводках телеграфный стиль изложения информации с мест, перед службой госинформации ставилась задача — учесть и выделить наиболее важные вопросы государственного значения, выдвинуть на первый план факторы, имеющие "существеннейшее значение для данного района и момента". Для решения указанных выше задач в документе назывались четыре основные группы вопросов, которые необходимо было учитывать при освещении политико-экономического положения того или иного района. Первое, следовало отражать "настроение всех групп населения и факторы, влияющие на изменения этих настроений", в частности, связанных с мероприятиями советской власти, касающимися новой экономической политики. В этом направлении, как указывалось, "госинформация должна быть особенно внимательной и четкой". Вторая группа вопросов госинформации должна была освещать динамику роста мелкобуржуазной стихии среди различных групп населения, включая крестьян и красноармейцев. В третью группу вопросов включалось, "возможно, более полное освещение экономического развития районов" и наблюдение за проведением в жизнь новой экономической политики — обязательно при этом должны были быть показаны ход и результативность различных советских ударных "кампаний", "недель", "дней", "боевых заданий". И, наконец, в задачу госинформации входило уведомление центра о так называемых "контрреволюционных проявлениях" на местах, которые могли квалифицироваться как явления государственной важности. При всем этом, указанная инструкция ИНФО ВЧК рекомендовала госинфтройкам проявлять инициативу в подаче сведений, но, с одним условием, чтобы "ничто, имеющее государственное значение и ценность", не должно было ускользнуть от их внимания. Отмечалось44

также, что ВЧК предоставляет местам широчайшую инициативу и надеется на максимальную активность госинфтроек "в деле организации и налаживания госинформации". В разделе инструкции "О работе госинфтроек" содержалась критика формальных подходов в службах госинформации губернских ЧК, когда их представители ограничивались только механическим составлением сводок, перепроверкой данных или простым подписыванием документов, а не организацией этого вида деятельности. "Информационный материал для сводок, — указывалось в документе, — тройки берут от ведомственных информационных отделов, от руководителей учреждений, от советских, партийных и профессиональных организаций, используя все возможные источники получения материалов. Будучи заинтересованы в работе информационных отделов местных совпартучреждений, госинфтройки могут и должны принять деятельное участие в налаживании работы этих отделов в части, касающейся снабжения троек материалами, не посягая, однако, на административное руководство работой отделов . ИНФО ВЧК обращал также внимание местных губчека на недопустимость текучести состава троек и на необходимость укомплектования их сотрудниками, способными разбираться в сложной политической обстановке в районах и умеющих из общего потока информационных материалов, полученных ими как оперативным путем, так и от местных учреждений, выделять "наиболее существенные для данного района и момента элементы"29. В Инструкции предлагался порядок распределения материалов в госинфсводках. Так, параграф 2-А предусматривал освещение политико-экономического состояния крестьян, 2-Б — сбора продналога и проведения посевной кампании, 2-В — работы совхозов: сельхозартелей и коммун, 2-Г — сбора трудгужналога и заготовки топлива. Три пункта параграфа 3-й сводки относились соответственно к кооперации, товарообмену и деятельности вольного рынка, параграф 7 сводки обозначался термином "контрреволюция", 8-А должен был отражать санитарное состояние населенных пунктов, 8-Б — организацию помощи голодающим. Остальные параграфы касались освещения работы промышленных предприятий, настроения рабочих и совслужащих, настроения красноармейцев и состояния воинских частей, работы транспорта и политико-экономического состояния железнодорожников, положения дел в профсоюзных и партийных организациях, политико-просветительской работы и т.д. Указанный перечень проблем, как охватывающий "все главнейшие стороны местной жизни", направлялся в соответствующие советские учреждения и организации, сведения которых по данным вопросам включались в госинфсводку. При этом, сведения о политическом состоянии территорий и настроений указанных выше слоев населения, полученные официальным путем, подлежали освещению в сводках за каждые три дня, сведения о советских кампаниях — один раз в неделю, а данные об общем ходе экономического, политического и государственного строительства, поступавшие от советских учреждений и организаций — один раз в две недели. Параграф 7 ("контрреволюция") подлежал освещению по мере накопления данных. Порядок распределения материалов госинфсводок, в котором излагались основные требования общего характера, дополнялся более45
подробным перечнем по всем указанным выше разделам, приложенным к Инструкции. Положение деревни, состояние кооперации и вольного рынка предусматривались вторым и третьим разделами этого документа. Они приводятся полностью: "П. Политэкономическое положение крестьянства, ход сельскохозяйственных кампаний, повинностей, налогов: работа совхозов, коммун, артелей, заготовка топлива.A. Политэкономическое состояние крестьянства. 22. Настроение крестьян (кулаков, середняков, бедняков). Случаиволнений, брожения, погромов и пр. 23. Отношение крестьян к Советской власти, РКП, новой эконом-политике, товарообмену, кооперации и пр. Отношение крестьян кпосевкомам и степень участия крестьян в их работе.24. Отношение крестьян к врагам Советской власти (каким).
26. Ход и результаты выборных кампаний. Участие в них РКП.Б. Посевкампания и продналог.27. Работа посевкомов. Степень снабженности крестьян семенами.28. Стремление крестьян к изменению посевплощади.29. Состояние посевов. Ход уборочной кампании. 30. Ход работ по составлению списков плательщиков налогов.Раздача списков крестьянам.31. Борьба с сокрытием пашни. 32. Ход сбора налогов. Процент выполнения и степень добровольностисдачи налогов. Случаи применения ревтрибуналов и продотрядов.
33. Работа продотрядов на местах. Поведение на местах продра-ботников. 34. Ход кампании по дальнейшей отправке зерна. Состояние ссыппунктов, элеваторов и пр.; случаи массовой порчи продуктов.B. Работа совхозов, артелей и коммун. 35. Настроение работников. Отношение к Советской власти, РКП иновой экономполитике. 36. Состояние сельского хозяйства в совхозах и пр. Меры, предпринимаемые к мелиорации сельского хозяйства. 37. Связь совхозов, коммун, артелей с кооперативными и кустарными организациями, с частными предпринимателями, взаимоотношения с органами Советской власти.38. Взаимоотношения с окружающим местным населением. 39. Сдача продуктов по государственным налогам. Места сбытапроизводимых товаров.Г. Трудповинности и ход топливных заготовок. 40. Отношение крестьян к трудгужповинностям и трудгужналогу.Привлечение крестьян к борьбе с лесными пожарами, снежнымизаносами и пр. 41. Ход топливных заготовок. Случаи массового хищения лесоматериалов. Процент выполнения госзаданий. 42. Работа частных организаций и контрагентов в деле заготовкитоплива. Взаимоотношения между лесозаготовительными трестами икооперацией.III. Работа кооперации и состояние вольного рынка.А) кооперация.а) настроение массы кооператоров.46
43. Настроение массы кооператоров, отношение их к Советскойвласти, РКП, новой экономполитике. Работа контрреволюционныхпартий и организаций среди кооператоров. Политические группировки, пользующиеся наибольшим успехом среди кооператоров. Организация ячеек РСДРП и ПСР. 44. Работа буржуазных объединений под видом кооперативов,артелей и пр. 45. Ход, политфизиономия и результаты кооперативных съездов,конференций и совещаний. Роль и влияние на них РКП. Ход ирезультаты выборных кампаний.46. Отношение к кооперации различных групп населения,б) работа кооперативов. 47. Общий ход развития кооперации (производственной, потребительской, сельскохозяйственной). Движение числа кооперативов. Движение размеров оборотов. 48. Наиболее и наименее ходовые товары. Продукты первой необходимости, имеющиеся в кооперативах в изобилии или в недостатке. Процентное соотношение между рыночными и кооперативными ценами.49. Работа губсоюзов и ЕПО. Их политическая физиономия. 50. Производственная деятельность в кооперативах. Распределительная деятельность. Культпросветительная деятельность.51. Договоры с другими губсоюзами и частными предприятиями.Б. Товарообмен. 52. Интенсивность хода товарооборотных операций, сравнительнос предыдущими периодами. Открытие новых обменных пунктов. 53. Наличие товарообменного фонда и целесообразность его использования.54. Наиболее и наименее ходовые товары. 55. Соотношение между эквивалентом, установленным товарообменом, и рыночными и кооперативными ценами.56. Процент выполнения товарообменных заданий. 57. Наиболее удачные приемы, применяемые местными отделамидля развития товарообмена.58. Отношение к товарообмену рабочих, крестьян, обывателей и пр.В. Вольный рынок. 59. Контрреволюционные партии и группировки, пользующиесянаибольшими симпатиями торговцев. Политнастроение торговцев. Попытки торговцев организовать союзы, объединения и пр.60. Отношение населения к советскому рублю. 61. Общий ход развития вольной торговли. Главнейшие предметы,имеющиеся на рынке в изобилии и в недостатке, меры, принимаемыек регулированию частной торговли. Случаи привлечения торговцев ксуду за нарушение кодекса труда. 62. Цены на главнейшие продукты первой необходимости и процентное изменение их, сравнительно с предыдущими периодами (указывать число, на которое даны цены). 63. Спекуляция денежными знаками всех выпусков. Спекуляцияиностранной валютой и золотом..."30 В информационных материалах ВЧК—ОГПУ за 1922 г., публикуемых в настоящем сборнике, как и в 1921 г., главное место занимали такие вопросы, как переход к новой экономической политике и отно-47
шение к ней различных слоев крестьянства: налоговая политика советского государства в деревне и сопротивление основных масс крестьянства ее насильственному осуществлению; голод 1922 г. и его трагические последствия, мероприятия советской власти и благотворительных общественных организаций (в том числе зарубежных) по оказанию помощи голодающему населению и многие другие. В отличие от официальных партийных документов материалы карательных органов показывают неоднозначное отношение даже коммунистов к нэпу, провозглашению свободной торговли излишками сельхозпродукции, продовольственному налогу и другим повинностям. Как отмечается в сводках ВЧК—ГПУ, даже деревенские коммунисты ряда районов отрицательно отнеслись к переходу к новой экономической политике. Так, в сводке от 24 января 1922 г. говорится, что в Омской губ. некоторые коммунисты принимали участие "в бандитизме", недовольные новой экономической политикой и желающие "грабить буржуазию в пользу рабочих", а в Славгородском у. "комячейки Федосеевской и Новоссельской вол. подали заявление об исключении их из рядов РКП" (см. док. № 334). Из Алтайской губ. сообщалось (сводка за 5 сентября): "Ячейка с. Лопунова против новой экономической политики". В Томском у. той же губернии из-за "несогласия с новой экономической политикой вышло из партии 60% деревенских коммунистов" (см. док. № 346) и т.д. Что касается крестьянских масс, их отношения к нэпу, продналогу и другим налогам, то оно, как свидетельствуют документы, было сдержанным, а к налогам, трудповинностям — резко отрицательным. Это объясняется тем, что методы проведения новой политики в 1921—1922 гг. мало отличались от методов проведения продразверстки в годы военного коммунизма. Материалы сборника в частности показывают, что в 1922 г. только в Вятской губ. были арестованы 8968 человек, в Нижегородской — 6642, в Северо-Двинской — 5415, в Орловской — 2171, в Рязанской — 1699 человек; отданы под суд: в Тверской губ. — 1085 человек, в Воронежской — 1010 и т.д. (см. док. № 524, 525, 529, 535). Повсеместно царил произвол. Вот, например, выдержка из сводки ВЧК за 14 февраля: "Бесчинства продработников в губернии (Омской. — Авт.) достигают совершенно невероятных размеров. Повсеместно арестованных крестьян сажают в холодные амбары, бьют нагайками и угрожают расстрелом. Крестьяне, боясь репрессий, бросают хозяйства и скрываются в лесах, 156-я проддружина и 3-й продотряд приказали жителям нескольких сел собраться на общее собрание. Собравшихся кавалерийский отряд начал избивать нагайками и обнаженными шашками. Не выполнивших полностью продналог гнали через село и толтали лошадьми. После чего сажали голыми в холодные амбары. Многих женщин избили до потери сознания, закапывали голыми в снег, производили насилие"... (см. док. № 346). Замена продразверстки продналогом, который оказался непомерным для разоренного войнами и неурожаем крестьянского хозяйства, не улучшил в первые годы нэпа положение крестьян. Тем не менее в 1921/22 сельскохозяйственном году было заготовлено почти 233 млн пуд. хлеба, а в 1922/23 сельскохозяйственном году — 361 млн пуд.48
I
Наряду с продналогом, который в то время был основным, крестьяне должны были уплачивать массу других налогов: финансовый, самообложение, лесной, сырьевой, помолналог, налог на сено и т.п. Нередко крестьянам приходилось продавать скот и инвентарь, чтобы рассчитаться с налогами. И хотя с весны 1922 г. вместо множества натуральных налогов был установлен единый натуральный налог на продукты сельского хозяйства и предоставлялась возможность уплаты его различными видами сельхозпродукции по соответствующим эквивалентам основных единиц налога (ржи или пшеницы), положение в деревне продолжало оставаться тяжелым. К тому же натуральный налог дополнялся под-ворно-денежным. Если учесть, что в 1921 г. засуха поразила Поволжье, бассейн р. Урал, среднее течение Дона, часть Казахстана и Западной Сибири, южные районы Украины и Черноземного центра, в результате чего разразился страшный голод, то станут очевидны масштабы трагедии советской деревни, особенно в первой половине 1922 г. Так, по данным информационных сводок органов ГПУ, к лету 1922 г. в Екатеринбургской и Челябинской губ. голодали около 1,6 млн человек, в Самарской — 3,5 млн, в Саратовской — 2 млн, на Украине — более 2 млн, в Уфимской — 1,5 млн, в Симбирской — 1,2 млн, в Казахстане и Ставропольской губ. — по 1 млн человек и т.д. (см. док. № 346, 403, 429, 433 и др.). Помимо названных губерний миллионы людей голодали в Пензенской, Омской, Воронежской губ., в Крыму и на Северном Кавказе. Это значит, что приведенные в литературе данные о количестве голодающих от 22 до 30 млн человек, вероятно, нуждаются в уточнении. Видимо, преуменьшено в литературе и число жертв голода. В VIII томе "Истории СССР с древнейших времен до наших дней" говорится, что в результате голода и болезней к маю 1922 г. погибли около 1 млн человек . Данные ГПУ сообщают, что только в Татарии было 500 тыс. незахороненных трупов. Более объективно, чем было до сих пор, материалы сборника освещают и деятельность иностранных благотворительных организаций, в частности АРА (Американской администрации помощи), миссии Нансена, Красного креста по оказанию помощи голодающим Поволжья. Не случайно поэтому, что IX Всероссийский съезд Советов (декабрь 1922 г.) в постановлении "О помощи голодающим" выражал благодарность Ф.Нансену, "бескорыстно прилагающему старания к получению от других государств помощи для голодающих Поволжья; Американской администрации помощи, развившей эту помощь в наиболее широких размерах, и всем странам, оказавшим помощь голодающим в какой-либо форме". Миллионы голодающих, особенно детей, были спасены от смерти благодаря продовольствию и медикаментам, присланным в советскую Россию благотворительными организациями, а также сравнительно благополучными в продовольственном отношении губерниями. Большой интерес представляют материалы сборника, отражающие настроение крестьян, их отношение к советской власти и коммунистической партии, а также к событиям внутриполитического и международного характера. Пожалуй ни в одном другом партийно-государственном документе так откровенно не признается, как это49
делается в сводках ВЧК—ГПУ, что отношение большинства крестьян к мероприятиям советской власти, особенно к налогам и иным повинностям, было резко отрицательным. Характерно, что даже бедняки-крестьяне, которые имели некоторые льготы, тоже, а может быть, еще сильнее были недовольны проводимой в деревне политикой. В сводке за 17 и 18 июня 1922 г. сообщалось, например, что настроение крестьян-бедняков Екатеринбургской губ. "ухудшается вследствие недосева, обложения налогами и голода. Отношение крестьян к Советской власти и РКП неудовлетворительное" (см. док. № 429). Из Туркмении в сводке за 10 августа отмечалось, что "общее настроение крестьян антисоветское". В Вологодской губ. "настроение крестьян плохое... отношение к Советской власти и РКП враждебное". Подобные сообщения поступали из многих мест. Недовольство крестьян находило свое конкретное выражение как в пассивных, так и в активных формах сопротивления. Одной из форм пассивного сопротивления крестьян являлось сокрытие пашни (посевной площади) и скота, поскольку размер налога зависел от количества пашни на едока, обеспеченности скотом и урожайности. Многочисленные документы, публикуемые в сборнике, показывают, что сокрытие пашни и скота было массовым явлением и составляло от 10 до 20% пашни и до 50% — скота. В целях борьбы с этим явлением советское государство еще более усилило налоговый пресс и ужесточило административно-репрессивные меры воздействия. В частности, за скрытую пашню взыскивался продштраф в двукратном размере от причитавшегося за эту площадь продналога, а виновные в сокрытии посева и скота привлекались к судебной ответственности. Серьезное сопротивление оказывали крестьяне проведению таких мероприятий советской власти, как сбор продналога, выполнение трудгужповинности, изъятие церковных ценностей и т.п. Не случайно поэтому в 1922 г. повстанческое движение (в сводках оно трактуется как бандитское) не только не прекратилось, но в ряде районов оно еще более усилилось (Алтайская губ., Средняя Азия, Сибирь, Украина). По данным органов ГПУ, в 1922 г. зарегистрировано свыше 300 так называемых бандитских формирований, состоявших в подавляющем большинстве из крестьян. Отдельные отряды насчитывали по несколько сот, а то и тысяч человек. Иногда на сторону повстанцев переходили отряды красноармейцев, и даже работники ГПУ (об этом также говорится в сводках). Конечно, были и уголовные банды, занимавшиеся разбоем и грабежом, но основную массу повстанцев составляли крестьяне, недовольные действиями власти. Нередко крестьяне помогали повстанцам продовольствием и фуражом, а то и бойцами. Заслуживают внимания материалы об отношении крестьян к церкви вообще и изъятию церковных ценностей в частности. Как свидетельствуют документы, крестьяне в большинстве своем безразлично относились к церковному расколу, обновленческому движению, но требовали введения в школах Закона Божьего, защищали священнослужителей. Что касается изъятия церковных ценностей в помощь голодающим (декрет ВЦИК от 23 февраля 1922 г.), то здесь отмечается следующая тенденция: в голодающих губерниях и духовенство, и крестьяне относились благожелательно или лояльно, в благополучных50
губерниях в большинстве своем и духовенство, и верующие протестовали против изъятия, а комиссии по изъятию церковных ценностей (КИЦЦ) нередко прогоняли. Так, в сводке от 3 апреля 1922 г. сообщалось, что в Чувашской обл. "выносятся резолюции о всемерной поддержке КИЦЦ. Точно такая же резолюция принята собранием настоятелей и председателей церковных советов г. Чебоксары". В то же время из Ярославской губ. сообщалось, что в Ростовском у. "КИЦЦ к работе в Варницком монастыре не была допущена, собралась толпа верующих в количестве 300 человек". В Костромской губ. "верующими Макарьевского у. Славинского района изъятию было оказано противодействие" и т.д. Всего в 1922 г. было изъято 22 пуд. золота, около 24 тыс. пуд. серебра, 14 пуд. жемчуга, десятки тысяч алмазов, бриллиантов и других драгоценных камней, что позволило приобрести за границей продовольствие и медикаменты для голодающих. В материалах ГПУ находят отражение и другие вопросы, в частности, медико-санитарное состояние деревни, народное образование, колхозно-кооперативное строительство. Правда, коллективным хозяйствам (артелям, коммунам, товариществам) в сводках отводится слишком мало места, по существу они только упоминаются, что объясняется тем, что удельный вес крестьян-коллективистов был ничтожно мал и их влияние в деревне практически не чувствовалось, органы ГПУ интересовало главным образом политическое настроение индивидуального крестьянства, их отношение к советской власти, коммунистической партии и мероприятиям советского государства. Ценность публикуемых документов, помимо всего прочего, состоит еще и в том, что они показывают без прикрас моральный облик большинства местных советских и партийных работников, которые пьянствовали, вымогали у крестьян деньги, продукты, брали взятки и т.п. Конечно, было бы неправильно видеть в сводках ГПУ только негативную сторону положения деревни в начале 20-х годов. Настроение основной массы крестьянства улучшалось со второй половины 1922 г. в связи с хорошими видами на урожай, заменой многочисленных натуральных налогов единым продналогом, дававшим возможность развивать те отрасли сельского хозяйства, которые приносили больший доход крестьянскому хозяйству. В 1922 г. вместо введенной в 1919 г. трудгужповинности, которая проводилась по принципу продразверстки, был введен трудгужналог, регламентировавший отработку определенного количества дней в первую очередь для вывозки топлива34. Введение подворно-денежного налога в мае 1922 г,35 упорядочивало систему местных налогов, способствовало устранению местного налоготворчества. Например, в Тамбовской губ. имели место 38 незаконных налогов (на сахар, керосин, вино, музыкальные инструменты, на печки и т.п.). Крестьяне приветствовали постановления IX Всероссийского съезда Советов о помощи голодающим, восстановлении и развитии сельского хозяйства, в частности, о свободном выборе форм землепользования: товарищеского, общинного, отрубного, хуторского или смешанного. Снабжение голодающих губерний семенами, снятие уро-51
жая, некоторое улучшение материального положения к осени 1922 г. способствовали расширению в ряде районов крестьянских посевов, так, в сводке от 12 сентября сообщалось, что "материальное положение крестьян улучшилось", "среди крестьян наблюдается стремление к расширению посевплощади и восстановлению своих хозяйств", "к взмету раннего пара, так как урожай... лучше" (Самарская, Царицынская губ.). Однако в целом по стране посевная площадь ввиду голода и разорения хозяйства сократилась по сравнению с 1921 г. Таким образом, доклады с мест и сводки ВЧК—ОГПУ представляют несомненный интерес как уникальные исторические источники для изучения внутриполитических процессов в стране и политики советского государства после установления в России власти большевиков. Ценность этих источников определяется теми функциями и задачами, которыми были наделены чрезвычайные комиссии и пришедшие им на смену политические органы безопасности, как ведущие звенья в охране новой власти. Характер и полнота содержащейся в документах этих учреждений внутриполитической информации менялись, но неизменно присутствовала тема деревни, настроений крестьянства и их выступлений в защиту своих коренных, жизненных интересов. Л.Борисова, В.Виноградов, А.Ивницкий, В.Кондрашин1 ЦА ФСБ. Ф.1. Оп.З. Д.11. Л.20.2 Там же. Ф.66. Оп.1. Д.2. Л.43.3 См.: Известия ВЦИК. 1918. № 163. Авг.4 См.: ЦА ФСБ. Ф.66. Оп.1. Д.2. Л.256.5 Там же. Л.276.6 Там же. Ф.1. Оп.З. Д.186. Л.27.7 Там же. Л.28.8 Там же. Л. 16.9 Там же. Д.187. Л.22, 27.10 Там же. Д.186. Л.6.11 Там же. Л.6а.12 Там же. Ф.66. Оп.1. Д.10. Л.187—190. 13 См.: Данилов В.П. Аграрные реформы и аграрная революция в России //Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. Хрестоматия. М. 1992.С. 318—320; Он же. Крестьянская революция в России. 1902—1922 гг. // Крестьяне ивласть. Материалы научной конференции. М., Тамбов. 1996. С. 17—18. 14 Троцкий Л.Д. Соч. Т. XVII. Ч. 2. М., Л., 1926. С. 543—544; Он же. Моя жизнь. Опытавтобиографии. Т. 1—2. М., 1991. С. 440—441. По утверждению была направлена вфеврале 1920 г. По другим сведениям, 20 марта 1920 г.15 КПСС в резолюциях... Изд. 9-е. М., 1983. Т. 2. С. 371.16 ЦА ФСБ. Ф.1. Оп.5. Д.651. Л.376.17 Там же. Ф.66. Оп.1. Д.32. Л.227—231.18 Там же. Д.55. Л.97—100.19 Там же. Д.57. Л.98.20 Там же.21 Там же. Ф.1. Оп.5. Д.ЗЗ. Л.6.52
22 Крестьянское восстание в Тамбовской губ. в 1919—1921 гг. "Антоновщина". Док.и мат. Тамбов, 1994. Док. № 199, 204, 224 и др. 23 См.: Гусев К.В. К истории карельского мятежа // Отечественная история.1996. № 6.24 Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т.43. С.242.25 Сборник статистических сведений по Союзу ССР. 1918—1923. М., 1924. С.131.26 СУ. 1921. № 55. С.342.27 Независимая газета. 1992. 16 апр.28 ЦА ФСБ. Ф.66. Оп.1. Д.43. Л. 174.29 Там же. Л.1—5.30 Там же. Л.179—181.31 История СССР с древнейших времен до наших дней. Т. VIII. М., 1967. С.58.32 СУ. 1922. № 5. С.51.33 СУ. 1921. № 78. Ст. 658.34 СУ. 1922. № 37. Ст. 431.
Археографическое предисловие Данный сборник представляет собой научную публикацию комплекса информационных документов по истории советского крестьянства в 1918—1922 г. В нем впервые публикуется до недавнего времени недоступная исследователям документация ВЧК—ГПУ, имевшая грифы "секретно" и "совершенно секретно". Данный сборник является не только тематическим, но и видовым, так как в него вошли документы, в подавляющем большинстве, одной разновидности: информационные сводки. Немногочисленные отступления вызваны объективными причинами, прежде всего, степенью сохранности архивных документов ВЧК. Исходя из степени обобщения информации и территории ее сбора, документы можно условно разделить на две большие группы: информационные документы оперативного характера и аналитические документы. В первую группу входят документы местных органов ВЧК за 1918—1920 гг. (двухнедельные и месячные информационные сводки губчека, информационные бюллетени, доклады с мест), документы центрального аппарата ВЧК—ГПУ за 1919—1922 гг. (информационные недельные сводки секретного отдела, оперативно-информационные сводки секретно-оперативного управления, госинформсводки ин-формотдела), документы особых отделов армий за 1919—1920 гг. (информационные сводки и бюллетени) и документы о борьбе с повстанцами войск ВЧК—ВНУС за 1918—1922 гг. (оперативные сводки штаба Корпуса войск ВЧК, с 1919 г. — штаба войск ВЧК, с 1920 г. — оперативные и оперативно-разведывательные сводки ВНУС). События первой половины 1918 г. освещаются в сборнике также незначительным числом документов НКВД и Наркомвоена. Как показало изучение архивных фондов, центральное место в комплексе информационных документов ВЧК—ГПУ принадлежало ин-формсводкам. Именно эти документы наиболее оперативно, полно и достоверно представляли высшему руководству страны реальные настроения различных слоев населения, экономическое положение и деятельность всевозможных учреждений и организаций "от Москвы до самых до окраин". На протяжении 1919 и 1920 гг. на основе местных сводок, докладов губчека и военных сводок составлялись еженедельные информсводки секретного отдела ВЧК. Первая из выявленных и публикуемых в сборнике сводок секретного отдела (№ 15 за 1—8 августа1919 г.) свидетельствует о том, что, по меньшей мере, были составленыеще 14 сводок, т.е. начало их составления можно отнести к апрелю 1919 г. Имеющиеся сведения о личном составе секретных отделов губчека, основных "поставщиков" информации для сводок, возможно, отчасти помогут объяснить, почему в этот период составлялись еженедельные сводки. Но, пожалуй, интереснее тот обобщенный портрет сотрудника губчека, который возникает при чтении этих данных. Итак, в середине1920 г. секретные отделы губчека насчитывали всего 1805 человек, изних начальное образование имели 1158 человек (64,1%), обучались всредней школе 225 человек (12,46%), окончили среднюю школу 247человек (13,68%), высшее образование имели 15 человек (0,8%). При этомчлены РКП(б) составляли 75,7%. Интересные данные приведены о54
работоспособности сотрудников секретных отделов: работа лишь 29,69% из них оценена как хорошая и 46,75% названа удовлетворительной. По профессиональному составу до поступления в ЧК более всего было рабочих (20,05%), бывшие солдаты, матросы и милиционеры составляли 14,5%, ремесленники — 9,3, канцеляристы — 15,1, учащиеся — 10, торговые служащие, счетоводы и бухгалтеры — 10,8, крестьяне — 8, учителя — 1,4, юристы — 0,1% (всего два человека). По национальному составу подавляющее большинство составляли великороссы (75,1%), второе по численности место приходилось на латышей (7,59%)*. В 1921 г. в оперативном отделе стали составляться ежедневные "оперативно-информационные сводки секретно-оперативного управления ВЧК". Сводки печатались в 10 экз. и рассылались для ознакомления высшему руководству государства. Список адресатов постепенно увеличивался и впоследствии состоял из 34 лиц. Безусловно, это был один из основных источников информации, с учетом которой принимались те или иные решения. Так, в Биографической хронике В.И.Ленина, неоднократно указывается, что Ленин просматривал сводки**. Сводки и выписки из сводок отложились в архивных фондах высших учреждений страны, первые лица которых фигурировали в рассылочных листах. Сообщавшиеся негативные факты служили для ведомств руководством к действию. Руководство ВЧК прекрасно осознавало роль и значение информации для успешного выполнения возложенных на него задач. В многочисленных директивных документах этого периода неоднократно обращалось внимание на необходимость критического отношения к собранным фактам, недопустимости приведения в сводках вместо цифр оценочных характеристик типа: "катастрофическое понижение производительности труда" и т.п. "Недостаточно хорошо организовать собирание фактического материала необходимо также тщательно про-критиковать весь поступивший материал и взять из него для информационной сводки лишь факты, события, цифры, имеющие государственное значение. При этом следует избегать вредных обобщений единичных фактов и случаев, обнаруживающих лишь известную тенденцию в том или ином направлении, чтобы таким путем не сгустить красок и не создать совершенно ложное представление о действительном положении вещей" — говорилось в одном из циркулярных писем представителя ВЧК по Сибири И.П.Павлуновского***. С начала июня 1921 г. в специально образованном отделении госинформации информотдела ВЧК стали составляться госинформсводки. Госинформсводка № 1 за 4 и 5 июня 1921 г. имела еще и валовый № 57, что свидетельствует о ее преемственности с оперинфсводкой, последняя из которых имеет делопроизводственный № 56 (см. док. № 238 и № 237). Госинфсводке отводилось важное место в системе информации ВЧК—ГПУ. Она являлась базовым документом для составления других информационных материалов. На основе госинформсводок составлялись спецполитсводки, спецпромсводки, совстройсводки, продсводки, фин-сводки, военсводки, коопсводки, земсводки, партсводки, спецсводки о пьянстве и выгоне самогона, а также ежемесячные обзоры о политико- * РЦХИДНИ. Ф.5. Оп.1. Д.2563. Л.З. ** См.: Биохроника. Т.10. С.630 и др. *** ЦА ФСБ РФ. Ф.1. Оп.6. Д.626. Л.261.55
экономия еском состоянии республики, обзоры повстанческого движения. Госинформсводки имели четкую схему построения, перешедшую от оперсводки. Информация группировалась по военным округам, а внутри них по губерниям. Указывался источник каждой информации, чаще всего это были "разговоры по прямому проводу" с представителями губчека (в этом случае в сводке приводилась не только дата, но и точное время разговора), сводки губчека, транспортных отделов чека, телеграммы из особых отделов фронтов и армий. Сообщения передавались накануне или в день составления сводки. Таким образом, информация носила самый оперативный характер. Содержательная часть сводок была регламентирована соответствующими директивными документами и являлась ответами на установленные в них вопросы (подробно об этом сказано выше, в историческом предисловии). Требования, предъявлявшиеся к организации информационной работы, методы передачи информации для сводок, характер происхождения источников текста, широкий охват территории — все это свидетельствует о достоверности и репрезентативности сводок как исторического источника. Стабильность формы и тематики содержания, широкая география предоставляемой информации в сочетании с протяженными временными рамками существования позволяют применять самые современные методы исследования комплекса информационных документов, публикуемых в сборнике. Документы сборника выявлены в фондах двух архивов: Центрального архива ФСБ РФ (ЦА ФСБ РФ) и Российского государственного военного архива (РГВА). За 1918 г. публикуются также небольшое число информационных документов ВЧК, публиковавшихся в периодической печати: газете "Известия ВЦИК" и "Еженедельнике чрезвычайных комиссий по борьбе с контрреволюцией и спекуляцией".Сборник построен по хронологически-видовому принципу. Внутри годовых разделов документы сгруппированы в блоки в зависимости от вида документа и его происхождения. Так, внутри 1918 г. сгруппированы информационные листки отдела управления НКВД, другую группу составляют сводки штаба корпуса ВЧК и т.д. За 1919 г. отдельные блоки составили еженедельные информсводки секретного отдела ВЧК, доклады с мест, сводки штаба войск ВЧК и т.д. 1921 г. представлен тремя блоками документов: оперативно-разведывательные сводки штаба ВНУС, оперинфсводки, госинформсводки ВЧК. За 1922 г. публикуются госинфсводки и обзоры. Каждая группа документов имеет групповой заголовок, в котором указана разновидность публикуемых документов и автор — учреждение, в котором они составлены. Затем указана их суммарная дата и гриф секретности. Документы внутри группы расположены в хронологическом порядке. В публикуемых документах за 1918—1920 гг. грифы "секретно" и "совершенно секретно", несмотря на секретный характер информации, еще не являлись элементами формуляра. К 1921 г. по мере упорядочения ведения делопроизводства в военном ведомстве и в аппарате ВЧК, документы приобрели постоянный гриф секретности. В индивидуальном заголовке, входящих в группу документов, приводится делопроизводственный номер (при его наличии в документе) и, если это сводка или бюллетень, дата, за которую содержится информация. Ниже указывается дата составления данного документа.56
В ежедневных сводках она часто совпадает с датой информации. Порядковый номер документа в сборнике предшествует делопроизводственному и отделяется от него косой чертой. В оперинфсводках и госинфсводках опущены следующие элементы: названия военных округов*, за исключением тех случаев, когда сообщаемая информация относится к военному округу в целом без указания губерний или приводится единый для всех губерний, входящих в военный округ, источник информации; указания о направлении выписок (имелись только в сводках за 1922 г.), подписи должностных лиц под сводкой, лист рассылки. В 1921—1922 гг. госинфсводки удостоверялись подписями начальника информотдела ВЧК—ОГПУ (Борт-новского, а затем Ашмарина) и начальника отделения госинформации (М.Вольберга, с середины ноября 1921 г. — Рабиновича). При отборе документов для публикации решалась главная задача — отразить во всей полноте и многообразии жизнь деревни в различных районах страны, настроение ее жителей, в том числе и находящихся в Красной Армии, крестьянское повстанческое движение (причины, развитие, характеристики его участников и руководителей, лозунги повстанцев, методы подавления), деятельность местных органов. Составители провели унификацию текста сведений об источниках информации, приведенного в сводках названий губерний. Учитывая специфику публикуемых документов, прежде всего основной части — госинфсводок, опущена информация, не относящаяся к теме сборника: о городском населении — рабочих, служащих, интеллигенции, духовенстве. Опущены также сведения о ценах на рынках, приведенные в относительных величинах и не носившие регулярный характер. Так как госинфсводки составлялись ежедневно, то у составителей была возможность провести сравнительный анализ сведений об одном и том же событии и выбрать для публикации наиболее информационно насыщенные и яркие сообщения, опустив повторы и невразумительные формулировки. Опущенный текст при публикации обозначен отточиями. Наличие отточий перед названием губернии означает, что опущен текст о предшествующей одной или нескольких губерниях. При публикации законченных частей текста, имеющих нумерацию, в данном случае пунктов сводок, отточия не ставятся. Здесь о пропуске текста свидетельствует цифра пункта. Подготовка сборника осуществлялась в соответствии с "Правилами издания исторических документов" (М., 1990). Тексты публикуемых документов переданы по современным правилам орфографии с сохранением стилистических особенностей. Искажения в написании географических названий исправлены без оговорок. Сборник снабжен научно-справочным аппаратом. Он включает историческое и археографическое предисловия, примечания по тексту и по содержанию публикуемых документов, список сокращений, именной и географический указатели. Биографические сведения об участниках* Территориальный состав военных округов см.: Центральный государственный архив Советской армии: Путеводитель. В 2-х т. Т. II. East View Publications, 1993. С. 450—457.57
повстанческого движения (так называемых бандитах), упоминающихся в тексте, предоставлены Центральным и местными архивами ФСБ и РФ и составлен специальный именной комментарий. Вместе с тем следует отметить, что в этом комментарии не даются биографические справки об общественных деятелях (В.И.Ленине, Л.Д.Троцком, М.Н.Тухачевском, А.И.Деникине, А.В.Колчаке и др.). В приложении дается именной список адресатов, получавших госинформсводки в 1921—1922 гг. Список адресатов составлен на основе листов рассылки по алфавиту фамилий с указанием ведомства, где работали адресаты и временных рамок, в течение которых данное лицо получало госинформсводки. В приложении также приводится таблица о количестве экземпляров госинформсводок, рассылавшихся в течение 1921— 1922 гг. В географический указатель вошли сведения о губернских областях и уездах.Л.В.Борисова Редколлегия и составители выражают сердечную признательность сотрудницам Центрального архива ФСБ Н.М.Перемышлен-никовой и Н.Н.Воякиной, оказавшим большую помощь в подготовке настоящего сборника документов к изданию.